Желтый вождь. Одинокое ранчо

Но если подумать, как такое возможно? Племя дикарей, к которому Барбато принадлежал, претерпело жестокий урон. Оно настолько обескровлено, что едва ли – очень маловероятно – соберется с силами вновь. Уж точно не в этот сезон. Многие недели в палатках тенавов будут раздаваться плач и рыдания. Если ренегат рассчитывает вырваться из плена, ему не стоит полагаться на команчей. Увлекая рейнджеров по этому маршруту, мексиканец может рассчитывать на побег. На этот счет американцы не питали сомнений, ни малейших. Обуреваемые подозрениями, они будут бдительно следить за ним и пристрелят, как собаку, при первых признаках обмана. А поскольку Калли приходилось слышать об этом коротком пути через Огороженную Равнину, то скорее всего мексиканец не имеет в виду ничего иного, кроме как совершить путешествие как можно скорее. Все понимали, что это сильно срежет расстояние, поэтому высказались в пользу предложения.

Выступив с реки Пекан и обратившись лицом к западу, рейнджеры начинают путешествие, обещающее быть каким угодно, только не приятным. Напротив, скорее, в высшей степени трудным и утомительным. Ведь совершать его предстояло по бесприютному краю – великой гипсовой равнине северо-западного Техаса, на которую опираются утесы Льяно-Эстакадо. Миля за милей, лига за лигой, а «никакой земли в виду», как выражаются обитатели прерий: ничего кроме плоской равнины, гладкой, как спящий океан. Только вот состоит он не из воды. Не видно ни листика, способного порадовать глаз, нет ни капли влаги, способной утолить жажду, почти убивающую путников. Только подобие воды видится в белесом тумане, окутывающем эту засушливую пустыню – это обманчивый, манящий мираж. Перед несчастными открываются озера, берега которых опоясывают зеленые деревья, грудь их наполняет благоухание весенних растений – образы эти вечно перед ними, но вечно ускользают. До этих деревьев и воды никогда не добраться!

Вода встречается им на пути не раз – стремительные потоки рассекают унылое пространство. Завидев их, рейнджеры прибавляют ход, и их лошади не нуждаются в шпорах. Животные страдают не меньше людей, и скачут, вытянув шею, в стремлении поскорее утолить жажду. Они окунают в поток морду, погружая ее почти до половины, но только чтобы отдернуть и зафыркать возмущенно, отряхивая влагу с ноздрей. Это рассол!

Четыре дня продолжается путешествие. Путники утомлены, измучены, голодны. Но сильнее всего они сами и их кони страдают от жестокой жажды. Скакуны теряют в весе и силе, становятся похожими на ходячие скелеты, едва способные нести седоков.

Куда ведет их мексиканец? Отряд уже углубился в пустыню. Неужели этот поход закончится его гибелью? Весьма похоже.

Кое-кто советует пристрелить ренегата и вернуться назад по собственным следам. Но не все, меньшинство. Большинство кричит: «Вперед!» – и не думает о сиюминутных тяготах. Они обязаны найти кости Уолта Уайлдера и похоронить их! Храбрые, надежные парни – эти техасские рейнджеры! Неотесанные, если судить по наружности, зачастую грубоватые, но сердца у них добрые, как у детей. Это самые преданные друзья, руководит ли ими личная приязнь или чувство чистой воды товарищества. В данном случае их собрат погиб – был жестоко убит, причем при странных обстоятельствах. Именно эта странность бесит их, одновременно обостряя желание предать останки христианскому погребению. Только слабые духом толкуют об отступлении – прочие не допускают даже такой мысли, и их подавляющее большинство.

И вот они гонят коней по голой, безлесной равнине, вдоль берегов рек, горькие и соленые воды которых не пригодны для питья, но так манят к себе людей и животных. Вперед! Вперед!

И в итоге их упорство приносит успех. Перед взором рейнджеров земля начинает вздыматься – определенно это силуэт гор. Но нет, это невозможно! Линия прочерчена на фоне неба горизонтально, без спадов-подъемов. Это не горы, а меса – столовая возвышенность. Льяно-Эстакадо.

Приблизившись, техасцы оказываются в тени угрюмых утесов. Гряда неровная, с множеством выступающих на равнину мысов, образующих то, что на образном языке латиноамериканцев называется ceja[74]. В прогал между двумя такими шипами и ведет их Барбато.

Рейнджеры въезжают радостно, как потрепанные штормом корабли входят в безопасную гавань, потому как внутренняя оконечность впадины представляет собой расселину в отвесной стене, проходящую от ее основания до вершины, с которой низвергается поток пресной воды!

Это ответвление реки Бразос, вдоль берегов которой они следовали некоторое время, найдя ее воду горькой, как желчь. Последнее – результат того, что ее русло прорезают залежи селенита. Теперь же американцы достигли уровня, где ложе потока образует известняк, и вода, прозрачная, как хрусталь, кажется им вкуснее шампанского.

– Туда, наверх лежит наш путь, – говорит проводник-перебежчик, указывая на проем в каньоне, через который река низвергается со столовой возвышенности на равнину.