Желтый

– Почему вы глядите на меня так мрачно? – спросил ее Артем Холодный. – Вам не нравится мой новый облик? Это Жанна во всем виновата.

Его внешность в самом деле претерпела разительные изменения. Он надел костюм, снял серьгу и перстень и, что самое главное, чисто побрился.

Гриша Волчков, тоже в костюмчике, налитой и свеженький, как любовно вскормленный огородником томат, держался от него на расстоянии. Вероятно, скандалистов каким-то образом удалось разнять и успокоить, но отнюдь не примирить.

Жанна выбрала для ужина короткое красное платье с откровенным вырезом и, конечно, безоговорочно затмила и Светлану, и Асю. Впрочем, Ася не страдала от недостатка внимания. Наглаженный Артем Холодный явно имел на нее виды.

Демьян и Витя бегали из кухни в столовую, накрывая на стол. Свет повсюду в доме был приглушен, и народ как-то сам собой разбрелся по комнатам первого этажа.

– Хотите покурить? – спросил у Светланы Гриша Волчков. – Хотите на веранде? Тут такая обалденная зимняя веранда!

Он потащил ее на «обалденную» веранду и по прибытии выбил для нее сигарету из начатой пачки «Империи». Интересно, как он ее раздобыл, эту пачку? Утащил у Холодного? Так сказать, назло врагам? Вообще-то она не курила, только иногда, на девичниках, под рюмочку коньячка… Впрочем, сегодня был особенный случай.

– А на кухне такой переполох, – сообщил Гриша, пуская ровные колечки дыма. Он многое делал искусно, словно пытался мастерством и блеском заставить забыть о своем крошечном росте. – Поросенок сбежал. Демьян устроил настоящую охоту на свиней. Но пока это не принесло результатов. Животина – она же чувствует все… Надеюсь, беднягу прирежут нежно.

Светлана поперхнулась дымом. Робина-Бобина нельзя было позволить убить на Рождество – это ясно. Но и прятать его в пододеяльнике тоже глупо. Она решила пойти на кухню и попытаться защитить свинские права.

Демьян и в самом деле выглядел страшно расстроенным.

– Послушайте, – сказала Светлана, набрав в грудь побольше воздуха. – Я ни за что не стану есть вашего поросенка. И вообще – как вам пришло в голову заколоть такое славное животное?

– Вы его спрятали! – захохотал дядя Петя, возникший в дверях, словно персонаж комической пьесы. – Я же говорил, что это бабы его спасают… То есть, пардон, девушки. Девушки всегда были жалостливыми, Демьян, это ты себе запиши в своей головенке на будущее.

– Мы не можем его съесть, – трагическим тоном повторила Светлана.

И в этот миг весь дом содрогнулся от крика. Крик был таким ужасным, таким душераздирающим, что у Светланы похолодели пальцы. Кричала, несомненно, женщина, причем перепуганная насмерть. Она кричала громко, протяжно, на самой высокой ноте. Трое спорщиков замерли и уставились друг на друга. Потом бросились вон из кухни на голос. Из всех дверей одновременно с ними выскакивали люди с искаженными лицами.

Крик доносился из большого зала, в котором стояла елка. Дядя Петя первым толкнул створки и впрыгнул внутрь. Светлана и Демьян по пятам следовали за ним.

Свет в комнате не горел. Сверкала лишь гирлянда на елке – разноцветные огоньки весело перепрыгивали с ветки на ветку. Под елкой лицом вниз лежала Жанна Ольшанская. Рядом на полусогнутых ногах стояла бледная до синевы Ася с разинутым ртом и вопила во всю мощь своих легких.

Артем Холодный хлопнул по выключателю, потом подскочил к ней, развернул на себя и влепил звонкую пощечину. Ася перестала вопить, несколько секунд смотрела на него круглыми глазами, потом бросилась ему на грудь и разрыдалась.

– Что тут такое? – спросил Арсеньев, протискиваясь вперед. – Жанна?

– Кажется, ее убили, – мрачно сказал дядя Петя.

Жанна лежала абсолютно неподвижно и казалась грузной, словно мешок с камнями. Вокруг ее шеи был намотан толстый черный шнур с торчащими вверх концами.

Вдвоем они присели на корточки и перевернули тело. Арсеньев с воплем отшатнулся, шофер попытался отыскать пульс, но тщетно.

– Какого черта? – заревел Грызунов, наливаясь яростью. – Этого не может быть! Кто ее убил? Тут, кроме нас, никого нету! А входную-то дверь заперли, я сам видел…

– Твою мать! – выругался дядя Петя и смачно сплюнул прямо на узорчатый паркет. И повторил: – Твою мать.

Гриша Волчков рядом со Светланой отчетливо стучал зубами. Осунувшийся в один миг Арсеньев отступил от тела и быстро заговорил:

– Так. Мы сейчас же должны сообщить в милицию. Сейчас же. Телефоны не работают, но у нас есть автобус. И, кроме того, поблизости другое жилье. Можно пойти туда…

– Никто никуда не пойдет, – мрачно заявил дядя Петя и резко развернулся. В руке у него оказался пистолет, тяжелый от патронов, с сытым коротким дулом. Все добрые морщинки на лице шофера как-то сразу загрубели, и оно сделалось до того опасным, что Светлана не поверила своим глазам.

– Все останутся здесь, внутри, – отдал он короткое распоряжение.

Светлана увидела, что мужчины растерянно оглядываются. Она тоже оглянулась и наткнулась взглядом еще на два пистолета. Демьян и Витя на поверку оказались совсем не такими милыми и приятными ребятами.