Желтый

Оказалось, что зря я переживала, обижать Марка Михайловича не пришлось. Свой монолог он записал в студии еще вчера, в четверг, потому как дежурный прогноз погоды мы, оказывается, показываем дважды в день, утром и вечером.

– Первый выход в семь утра, второй в двадцать тридцать, – объяснил мне видеоинженер Дима.

Я пообещала ему пиво, а Наташе, которая начитала текст прогноза, шоколадку, и позвонила Тихоньковой, едва дождавшись окончания ее «тихого часа». Мадам Тихонькова пообещала сообщить мне о своей реакции на видоизмененный прогноз погоды, и для пущей оперативности связи я даже оставила ей номер своего мобильного телефона, которым обычно не разбрасываюсь, так как терпеть не могу, когда меня беспокоят в свободное от работы время. Я даже имею привычку выключать телефон на выходные, потому что все важные для меня люди знают мобильный моего мужа и при необходимости могут найти меня через него.

Клавдия Яковлевна номера Коляна не знала и поэтому дозвонилась мне только в понедельник. Я уже напрочь забыла о проблематичном прогнозе погоды, наслаждалась утренним чаепитием в редакторской и не сразу узнала сердитый голос, басящий в телефонной трубке:

– Дурью маетесь! Мужика девчонкой заменили, а я опять всю ночь не спала! Давление упало, тахикардия началась, желудок расстроился!

– Клавдия Яковлевна, это вы? – Я уронила печенье и мысленно выругалась. Чертова баба, чем же ей не угодил несчастный прогноз погоды?! Никаких конструктивных идей у меня не было. Не зная, что сказать, я снова стала задавать вопросы: – Скажите, а как ваши родные? На их самочувствие наша программа не влияет?

– Может, и влияет, – буркнула мадам. – У мужа упадок сил, он в субботу на участке работал еле-еле, одну грядку вскопал и отдыхать запросился. У Сашки круги под глазами, и нервная она была с утра, один Витька в норме, да он-то к телевизору не приближался, весь вечер играл у себя в мансарде. Между прочим, вечером в пятницу и Филька бывает сильно не в духе, он шипит, дичится, на прошлой неделе даже мужа поцарапал!

– Это очень ценная информация, – сказала я с уверенностью, которой не испытывала. – Я обдумаю ее, а потом обязательно с вами свяжусь.

С опозданием примчался на работу Вадик. С разбегу проглотил печенье, запил его чаем и поинтересовался, какие у нас сегодня съемки.

– Съемки сегодня без меня, я на спецзадании, – напомнила я.

Дождалась, пока коллеги разойдутся работать, взяла бумагу, ручку и принялась думать, автоматически рисуя рожицы. Итак, Левин ни при чем, страдалицу Тихонькову мучит что-то другое. Что же не так в этом прогнозе? Заставка программы и компьютерный фон всякий день одни и те же, но Тихонькова болеет только в пятницу. Фантастика какая-то!

Я бросила разрисованную бумажку в урну и пошла искать Славу.

Режиссер сидел в монтажной, отнюдь не безучастно наблюдая за процессом создания заставки для новостной программы.

– Вот здесь, где все человеческие фигурки выстраиваются в одну линию, нарушается темпоритм! – горячо говорил Слава, тыча пальцем в монитор компьютера.

Видеодизайнер Женя морщился, бил его по руке и очень нехорошо отзывался о темпоритме, человеческих фигурках и самом Славе.

– Господа, у меня к вам каверзный вопрос по технической части! – сказала я, встав так, чтобы закрыть собой монитор. – Скажите мне, как большие специалисты по созданию хитрых телевизионных эффектов, что новенького придумано за последнее время по части кодирования, зомбирования и иного оболванивания широкой зрительской аудитории?

– Прогрессивно мыслишь! – похвалил меня Женя. – Я давно говорю: не так плох двадцать пятый кадр, как его малюют!

– Двадцать пятый кадр – это от лукавого! – немедленно заспорил с ним Слава. – Зрителя нужно брать творческой фантазией, а не психотропными средствами! И не возражай мне! Пока я тут режиссер, никому не будет позволено утраивать великую силу искусства вредоносными допингами!

– То есть у нас в студии никаких таких экспериментов над зрителем не ставится? Негуманных методов повышения зрительских симпатий мы не практикуем? – настойчиво спросила я.

– Могу поклясться тебе в этом на Библии! – сказал Слава и в отсутствие Библии возложил руку на талмуд «Руководство по пользованию видеокурсом Би-би-си «Как делать телевидение».

Я ему поверила и пошла к Мамаю просить кассеты с записью нашего эфира за последний месяц. Мониторинг телевизионного эфира – обязательное требование, предъявляемое к телекомпании. Мамай инструкции свято чтит, кассеты с «пятничными» эфирами он нашел и выдал мне одновременно с наставлением:

– Смотри не потеряй!

– Когда я на этой работе теряла что-нибудь, кроме здоровья? – обиделась я.