Желудь

Всю ночь горячий воздух от костров порождал самые удивительные образы в окружающем лесу. От каких-то натуральных, вроде медведей и волков, до совершенно безумных. Так, например, он разок «увидел» дракона, гадящего у березки. Встряхнул головой — наваждение отпустило. Пару раз наблюдал лешего. Старую, страшную русалку. И даже смешариков, прыгающих с ветки на ветку. Иными словами, спал он еще более «насыщенно», чем там — в полуземлянке. Из-за чего утром голова его натурально гудела. А глаза отлично бы подошли для новозеландского танца хака. Чтобы устрашать врагов. Ну и общий настрой был вялый с едва-едва «ворочающимся» сознанием.

Думать не хотелось.

Тревожиться не хотелось.

Ну… или скорее не получалось из-за этакого перегорания.

Он даже не стал после пробуждения проверять следы в лесу, списав эти все свое бурное воображение.

И дело пошло.

Серьезно. Хорошо. Добротно.

Как только он перестал отвлекаться на все лишнее, сразу начал замечать интересующие его камешки. Словно бы в его мозгу что-то переключилось, и он психологически принял ситуацию, в которую попал. Заодно дав волю той части своей личности, которая досталась от старого, местного Неждана. Он-то к подобным опасностям относился совсем иначе…

Глава 4

166, июнь, 11

— Ну, здравствуй, плотина-американец. — произнес Неждан, разглядывая бобра.

Тот сидел у пенька и пялился на человека.

Неждан же присматривался к тем деревьям, которые этот грызун-переросток уже свалил. Даже с хорошим стальным топором столько срубить — много дней работы. Отчего в голове Неждана начали появляться яркие и сочные мысли, связанные с экспроприацией и реквизицией. Ну а что? Как там говорилось? Хороший… плохой… главное, у кого ружье.

Ружья у Неждана, правда, не имелось к его величайшему сожалению. Однако бобер, видимо, что-то неладное почувствовал. Вон — хвостом застучал по земле. Да и вообще — начал вести себя странно и довольно агрессивно. Так что Неждан опешил от неожиданной реакции животного. Вот если бы его удалось спугнуть — тогда да. Просто бы забрал этот поваленный им лес и все. А тут…

Раньше он с этими любителями целлюлозы не сталкивался, но слышал и не раз о том, как бобры наносили увечья и даже убивали неосторожных людей. Зубы-то у них — ого-го.

Уходить же этот мохнатый деятель не собирался.

Поэтому чуть помедлив, Неждан поднял несколько комьев земли и кинул их в него. Но тот лишь сильнее захлопал хвостом и укрылся за пеньком. Не уходя. И словно бы выманивания человека на сближение, недобро на него поглядывая.

Неждан не повелся.

Копьем можно и промахнуться. Непривычен он к нему. Да и вообще — не так уж сильно прямо сейчас ему требовались именно эти деревья. За ними можно было прийти и завтра, и послезавтра. Подготовившись. Хотя бы тех же камней набрав полные… хм… полную корзинку, сделав еще и пращу на палке[13], чтобы проверить ее в деле…

А вообще, его снова посетила мысль, что ему карманов остро не хватало. Прямо вот отчаянно.

Как местные без них обходились — загадка.

Там, в XXI веке, он много раз слышал о том, что платяная вошь появилась примерно сто тысяч лет тому назад. Жила эта мелкая мерзость только на одежде, что позволяет, в свою очередь, определить, когда та появилась. Карманы же стали более-менее распространенными лишь в XVII веке[14]. В Европе.

— Прогресс неумолим… — тяжело вздохнул Неждан, припомнив эту историю.

А потом ему в голову начали приходить воспоминания в духе «предки были не дураки» и так далее. Порождая лишь горькую усмешку. Здесь и сейчас отчетливо ощущалось, что предки были такими же, как и их потомки. Плюс-минус. С поправкой на иной уровень кругозора и образования, да еще регулярный голод, который невероятно отуплял, не хуже изнуряющего физического труда.

Потомков Неждан в гении тоже не записывал.

Да взять хотя бы его самого. Уже больше недели тут, а все без карманов ходит, успокаивая себя каждый раз, когда они требовались, мыслями о том, что сейчас не до них. И шить их пока не из чего. И других дел по горло… в общем, обычными самооправданиями…

Бобер же продолжал стучать хвостом, зыркая из-за пенька на Неждана. А чуть в стороне, у маленького ручья, ему стал кто-то аккомпанировать. Так что, недовольно поморщившись, парень отступил. Не время и не место для такого конфликта. Ему сейчас любое ранение может оказаться приговором…

— Ты так долго перед ним стоял. Отчего? — спросил Вернидуб, который мало-мало стал прогуливаться по лесу. Очень неспешно, с опорой на сделанную ему клюшку.

— Ты зря по лесу ходишь. — буркнул Неждан. — Рано еще.

— Жара нет. Кровь не идет. Сдюжу. — отмахнулся Вернидуб.

— Если рана хотя бы в одном месте разойдется, грязь может попасть. Загниет. Резать придется. Мыть снова. — покачал головой Неждан.

— Соли сколько перевели, — произнес этот мужчина, переводя тему.

Неждан лишь покачал головой, проходя мимо.

Ему совсем не хотелось, чтобы этот человек вновь захворал и умер. Не то, чтобы он к нему испытывал какую-то привязанность. Нет. Просто было бы обидно, если бы тот, кого ты лечил, дуриком умер. Ну или пошел на новый круг.