Жемчуг богов

Лестница кончилась, и они вошли в длинный сводчатый коридор. Из-за угла на них с лаем набросился огромный черный пес, которого охранник едва удержал на поводке.

— Почему ваша собака до сих пор не знает начальство в лицо? — сделал замечание охраннику дон Салазар. Тот моментально побледнел, раскрыл было рот для извинений, но было уже поздно — перед консулом совершенно бесшумно открылась тяжелая стальная дверь, и за ней обнаружился роскошный, отделанный разноцветным мрамором вестибюль.

— Присаживайтесь, дженти Гресс. — Консул указал на кресло, расположенное рядом с огромным цветущим кактусом в вазоне из полированной яшмы. — Сейчас приведут. Люблю, знаете ли, сюрпризы…

Двое в серых костюмах катили перед собой кресло, наподобие инвалидного, к которому был прикован пожилой монах. Один из сопровождающих держал в руках помповое ружье, которое, судя по всему, и было орудием преступления.

— Батюшки! — изумился дон Салазар. — Отец Батист. Значит, с утра господ офицеров исповедуем, а днем упражняемся в стрельбе по живым мишеням.

— Я не в вас, дон Салазар… Я в идола поганого. Да и вы бы, сын мой, стыд поимели… Вся страна истукану в ноги валится. Архиепископ боится на улицу нос показать. Тьфу! Давайте, подвешивайте за ноги инока смиренного, бейте шомполами, только я все равно кричать буду: анафема! Всякому, кто поклонится — анафема!

— В шестой люкс его, и смотрите, там — он мне живой нужен, здоровый и злой, как собака, — распорядился дон Салазар, и монаха увезли. — Ну вот, дженти Гресс, мы и оказали неоценимую услугу новым властям. Надо зарабатывать очки, чтобы императрица не подумала, что коллегия национальной безопасности зря кушает свою манну.

— Вы хотите сдать его?

— Именно. Более того, это не просто полезно, это необходимо. Сегодня же вечером отчет о происшествии будет лежать на столе дона Пьетро. У него тут есть несколько агентов. Я их не трогаю — лучше знать, кто именно за тобой шпионит. Это вовсе не значит, что он сразу же настучит об этом императрице, но и рисковать нам ни к чему. Кстати, когда сюда доставят эту вашу Лизу Денди? Признаться, мне и самому любопытно взглянуть…

— Как только доктор Гобит будет готова. А пока пусть маис в джунглях выращивает…

Э. Н., 25 день, 9 ч. 25 м.

— В конце концов, я отвечаю за нее перед команданте и перед вашим президентом! Вы не смеете требовать, чтобы я убирался! — Сальдо Вентура ломился в вертолет, и его не смущало, что на борту красовалась желтая кошка в боксерской стойке, эмблема вооруженных сил директории.

Премьер-лейтенант Кале, одной рукой держась за поручень, а другой придерживая берет, чтобы не сдуло воздушными потоками от винта, двинул Вентуру сапогом в живот и запрыгнул на борт.

— Чао, лягушонок! — Лиза на прощанье помахала пальчиками и отправила Вентуре воздушный поцелуй. — А скоро прилетим? — обратилась она к пилоту, протиснувшись между премьер-лейтенантом и одним из капралов.

— Он не понимает по-эверийски, он — сиарец, — внятно объяснил ей Кале, и она разочарованно фыркнула.

— Послушай, — Лиза опять забыла имя премьер-лейтенанта, — а когда мы вернемся, ты оставишь мне эту форму? Хочу в ней сняться в клипе и появиться на паре приемов.

Среди бойцов спецназа обнаружилась пара искренних поклонников поп-звезды, и они подогнали ей полевую униформу так, что все выпуклости организма были бережно сохранены и не терялись в лишних складках.

— Дарю, — коротко ответил лейтенант, с ужасом думая, что ему придется всю дорогу слушать ее щебет.

— А я попрошу Дода Борди, чтобы сочинил для меня песенку «Цепные Псы — крутые парни». Это будет хит! Все девчонки Бонди-Хома и Новой Александрии будут ваши.

— Nos volvemos encima de fronte.[4] — сообщил пилот, и машина пошла круто вверх.

— Что такое? — забеспокоилась Лиза, прервав свою трель.

— Внизу линия фронта, — перевел премьер-лейтенат.

— Как интересно! — Лиза навалилась грудью на спину капрала, который смотрел вниз поверх пулеметного ствола. Тот озадаченно крякнул, но слегка потеснился.

Внизу ничего, кроме джунглей и нескольких торчащих из них невысоких лысых холмов, не обнаружилась.

— А где линия? — несколько разочарованно спросила Лиза.

— Замаскирована, — разъяснил премьер-лейтенант.

— А почему не стреляют? Я знаю, там, где фронт, все должны стрелять и пускать ракеты.

— У всех ракеты кончились вчера, а новых не завезли. День неудачный.

Все, что происходило вокруг, Лиза Денди воспринимала как массовку в бесконечном сериале, где она — главная героиня, и поэтому ощущение реальной опасности было ей совершенно неведомо. Рядом могло твориться все, что угодно, но согласно законам жанра, главный герой — лицо неприкосновенное. Иначе было бы непонятно, зачем кино…

Лиза переключилась на капрала, у которого ей удалось отвоевать часть места возле пулемета, и во всех подробностях пересказывала сюжет свежего боевика «Заткнись, парень!», который доблестные бойцы спецназа не могли посмотреть по причине длительного отсутствия на родине и крайней занятости.