Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы

– Иногда мне кажется, что Женя считал нас с Владимиром своими самыми злейшими врагами. По крайней мере, он вел себя так, словно мы его враги. По поводу других людей – я не знаю. Мне даже неизвестны имена друзей сына – он меня ни с кем не знакомил… Только в детстве, до того, как Женя возненавидел меня и отца, я знала о жизни своего сына. Но потом… потом он отгородился от нас. Знаете, что он сказал мне однажды? Что у него нет матери. Он не считал меня близким человеком! А я ведь всегда старалась дать сыну все самое лучшее… Только работа меня как-то отвлекала от всего этого. – Она кивнула в сторону швейной машинки. – Институт я окончила, но ни дня не проработала по специальности. Володя, муж, говорил, чтобы я занималась домом, раз не хочу преподавать информатику в школе. Вроде он сам прилично зарабатывает, занимается тем, что ему нравится, и не нужно мне себя заставлять делать то, к чему душа не лежит. А когда мой отец умер и Женя стал себя так вести, я вспомнила, что раньше, еще учась в школе, любила шить. Муж купил мне швейную машинку, я по интернету научилась делать простейшие выкройки и стала шить просто ради того, чтобы хоть чем-то заняться. А потом мне стало интересно делать более сложные вещи, я находила что-то в интернете, а что-то придумывала сама. Выкладывала в социальной сети свои работы, и у меня появились первые клиенты. Знаете, это была своего рода терапия, только шитье меня спасало от проблем. Володя после неприятностей с сыном тоже как-то стал холоден ко мне, и недостаток любви близких я компенсировала своим увлечением. Муж с головой погрузился в работу, а когда Женя съехал от нас, мы с Владимиром вообще стали жить как соседи… Наша семья развалилась. Как говорится, на чужом несчастье счастья не построишь. Если бы Володя остался с Жанной, возможно, моя жизнь сложилась бы иначе. Я бы вышла замуж за другого мужчину, своего возраста, и с отцом бы не получилось размолвки… Знаете, иногда мне кажется, что из-за меня он сошел с ума. Все-таки я его единственная дочь, и ссора сильно подкосила его. Если бы я только знала, чем обернется моя студенческая любовь к преподавателю…

Анна снова заплакала. Тамара сходила на кухню, принесла еще один стакан воды. Василий надеялся, что она не из-под крана воду наливает, наверняка в кухне есть графин с водой…

– Анна, выпейте! – Косенкова протянула женщине стакан.

Когда несчастная мать попила воды, Тамара спросила:

– Скажите, вы знаете что-нибудь о родителях вашего отца, Сергея Ивановича? Он вам что-нибудь рассказывал о них?

Анна поставила стакан на столик и покачала головой:

– Я не особо интересовалась, да и не спрашивала… Знаю только, что мой дед попал в тюрьму за кражу… Нет, подождите, не так. Он ведь был археологом и что-то себе присвоил, его в тюрьму и посадили. А бабка умерла незадолго до моего рождения. Вроде я не перепутала…

– А Евгений интересовался своей родословной? – поинтересовался Василий.

– Вроде нет, не знаю. Может, отец ему что-нибудь рассказывал, когда Женя был маленький. Но вряд ли… Хотя кто знает, что взбрело в голову моему отцу…

– Вам что-нибудь известно о скифской царице Артаксии? – задала новый вопрос Тамара.

Анна посмотрела на нее с недоумением.

– Нет, а это-то тут при чем? Скифы – это ведь народ, живший много веков назад!

– Верно, – кивнула Косенкова. – Ваш сын ездил в Новгород в поисках захоронения скифской царицы Артаксии. Мы полагаем, что он хотел найти кубок, который ваш дед присвоил себе. Для этого Евгений разрыл могилу Ефима Матвеева, вашего прадеда.

– Что?! – Анна вытаращила глаза. – Что за глупости вы говорите?! Мой сын… разрывал могилу? Да за кого вы его принимаете? Он в жизни не стал бы такое делать!

– И тем не менее это так, – спокойно проговорил Василий. – Мы подозреваем, что не только Евгений искал кубок царицы Артаксии. Существует еще некто, заинтересованный в сокровище древней царицы. И этот некто и убил вашего сына…

– Женя жив! – заявила Анна, повысив голос. – И он не разрывал никаких могил! Не клевещите на моего сына!

– Анна, вам знакома некая Кристина Федина? – Тамара перевела разговор на другую тему, видя, что женщина отказывается верить фактам.

– Нет, а кто это?

– Девушка вашего сына, Евгения, – пояснила Косенкова. – Она пропала, подозревают, что ее похитили.

– Я не слышала этого имени… – проговорила Анна.

Мать Евгения не знала и Андрея Агапова, друга Ильяшова, похоже, и правда сын ее ни с кем из своего окружения не знакомил. Непохоже было, чтобы Анна притворялась. В день убийства Евгения женщина находилась дома, Владимир вернулся с работы в семь часов вечера.

Лейтенант и его напарница задали Анне еще несколько вопросов по поводу карты, которая находилась у погибшего, но та понятия не имела, о чем идет речь.

– Где сейчас находится ваш муж? – спросила Тамара.

– На работе, ведет занятия…

– Во сколько он возвращается сегодня домой?

– Я не знаю. Может, в семь, может, в восемь или девять. Раньше семи он никогда не приходит. Но я сомневаюсь, что с ним Евгений поддерживает отношения, если вы хотите поговорить с мужем о сыне…