Жемчужина для Юденича

– Так понятное дело. В первый раз что ли? – ответил Степан, поглаживая свой фартук.

– Ну все иди, – сказала Елизавета Христиановна и села за большой стол, стоявший возле окна.

Какое-то время Елизавета Христиановна смотрела в окно, наблюдая, как постепенно оживает жизнь на базаре, занесенном снегом, и с ее места хорошо были видны еще два ее кабака. Потом она открыла амбарную книгу, почему-то тяжело вздохнула и начала, что-то в ней проверять, подсчитывать и записывать.

Через полчаса в кабак вальяжно вошел купец первой гильдии Филатов Дмитрий Львович. Он осмотрел бегло весь кабак и остановил свой взгляд на Степане.

– Елизавета Христиановна у себя? – спросил Дмитрий Львович Степана, осматривая того снизу вверх.

Внушительная разница в росте между Степаном и Филатовым ничуть не смущала последнего.

– У себя! Ждут Вас, – ответил Степан, опять махнув полотенцем официанту, чтобы тот присмотрел за барной стойкой, а сам поспешил проводить Филатова до двери кабинета Елизаветы Христиановны.

Постучав в дверь и тут же открыв ее, пропуская вперед Филатова, сообщил о его прибытии.

Увидев вошедшего Филатова, Елизавета Христиановна встала из-за стола и направилась навстречу.

– Несравненная Елизавета Христиановна, теперь я понимаю почему вы здесь обитаете, – широко улыбаясь сказал Дмитрий Львович.

– Почему? – искренне удивилась Елизавета Христиановна.

– Чтобы годы, вас не нашли! – объяснил, рассмеявшись Дмитрий Львович.

– Да полноте вам, я думала, что вы о чем серьезном, а вы все шутите, – отмахнулась рукой немного смутившаяся Елизавета Христиановна.

– А я и не шучу, сколько лет вас знаю, а вы все такая же, – сказал Филатов, поцеловав руку Елизавете Христиановне.

Затем сняв с себя шубу, огляделся куда ее повесить, Елизавета Христиановна хотела уже забрать ее у Филатова, но тот увидев в углу вешалку, остановил жестом руки, что сам ее повесит.

В другом углу комнаты стоял небольшой столик и два кожаных кресла, куда Елизавета Христиановна и предложила присесть. Только устроившись в креслах, в дверь раздался стук, дверь открылась и вошел Степан, держа на подносе кофейник, две чашки, сахарницу и маленький кувшинчик со сливками.

– Спасибо Степан, можешь идти, – сказала Елизавета Христиановна, как только тот поставил поднос на столик.

– Может чего по крепче принести? – спросил на всякий случай Степан.

Филатов улыбнулся.

– Если, что понадобится я тебя позову, а сейчас ступай, – ответила Елизавета Христиановна, после чего Степан вышел.

– Где вы их только находите? – спросил Дмитрий Львович.

– Кого? – разливая кофе по чашкам, спросила Елизавета Христиановна.

– Да работников своих, я подле них чувствую себя «дядькой Черномором» – поглаживая свою бороду, пояснил Дмитрий Львович.

– Даже не знаю, как-то само-собой получается, – ответила, улыбнувшись Елизавета Христиановна, протягивая чашку Филатову.

– О горячий кофе, это замечательно, – потирая руки сказал Филатов.

– Я, конечно, из тех побуждений, что «Королю виноделия» предлагать его же товар, как-то не с руки. Но если чего по крепче, водки или коньячку? Я Степана позову, – уже вставая с места предложила Елизавета Христиановна.

– Спасибо, не надо, дел с утра безмерное множество, – делая глоток кофе, и показывая рукой сесть обратно, сказал Дмитрий Львович.

Елизавета Христиановна вернулась в прежнее положение.

– Вы прекрасно знаете, что я здесь, потому что, был дружен с вашим покойным супругом, и мое уважение к нему и его семье непоколебимо, – твердо сказал Дмитрий Львович.

– Спасибо вам, я право ценю все что вы делаете, но хотелось бы вас пожурить. Вы, совсем перестали наведываться к нам в гости, – сказала Елизавета Христиановна.

– Каюсь, ваша правда. Разрываюсь между Ташкентом и Самаркандом. Но обещаю вам, что в ближайшее время, непременно загляну в гости, – улыбнулся Филатов.

– Ну вот и славно, – улыбнулась Елизавета Христиановна.

– Тогда давайте перейдем к делу? – спросил Дмитрий Львович, поставив чашку на стол.

– Давайте, – улыбнулась Елизавета Христиановна и пошла брать какие-то бумаги с большого стола.

В кабаке стал прибавляться разночинный народ, оправдывая народное название Воскресного базара – Пьян базар.

После того, как все дела были закончены, Филатов вышел в сопровождении Елизаветы Христиановны из ее кабинета.

– Не господином Филатовым ли вы будите, добрый человек? – раздался голос мужчины из-за дальнего стола.

– Степан, – дав понять, чтобы посетители не приставали к ее гостю, сказала Елизавета Христиановна.

– Он самый, – ответил немного удивленно Филатов, остановив жестом руки вышедшего из-за барной стойки Степана.

– А правду люди говорят, что вы для генерала Скобелева в Бухаре тайно сведения добывали, когда туда ни одного русского не пускали? – спросил опять тот же голос.

Филатов подошел к столу, за которым сидели два старых служивых и пили водку закусывая квашенной капустой.

– Правда, и такое было, – ответил, улыбнувшись Филатов, все еще не понимая проявленному к нему интереса.

– Вот, мы хотим с мои товарищем угостить вас и выпить с нами за русского солдата, – протягивая чарку налитую до краев, сказал мужчина.