Жемчужина Древней Мудрости. Размышления Учителя об истории человечества, книга II

Континент уже плавно опускался в воду. Облачный покров не рассеялся над экватором. Из него изливались дожди, и наконец, после того как я завоевал Онай, он расступился. И я всегда буду любить солнце, и тихое утро, и мягкую почву, и чудесные цветы; поколения красоты, которую я всегда буду любить. И я вел из. Оная свою армию, состоявшую из представителей всех кровей, родов, рас и смешений. И пока мы шли, земля прямо за нами погружалась в воду и смещалась. Огромная территория между Средиземноморьем, Итальянским Сапогом и заливом Средиземного моря затонула. И там, где крепко стоял огромный континент, доходя На север до Голландии, а на юг до Мексики, теперь протянулась Антарктика.

И спустя четыре года похода один высокомерный царь подарил мне черного коня, потому что у моих людей были лишь ослы и скот, овцы и гуси, черные овцы. И мы шли маршем по территории царства великого владыки, и легионы его всадников были в седле. Но моя армия стала так ловка в передвижении пешим ходом, что она победила царя и его конницу.

Царь преподнес мне воистину великий дар, черного коня. Он сделал это еще и чтобы испугать меня. Я не нал, как сидеть на спине лошади. И у коня, что он подарил мне, из ноздрей бил огонь, и был он черным, как ночь, и глаза его были дикими. Я приготовился вскочить на коня, и он тут же сбросил меня, так что я отел в сторону, от чего на лице у царя заиграла едва заметная улыбка удовлетворения от того, что он испугал меня.

Я поднялся с земли, поднял свой огромный меч, Крошам, взял его за рукоять плоским лезвием кверху и ударил великолепного коня прямо по голове с одного бока, так что он упал навзничь, как вам это? Когда он поднялся, я взобрался на него и полетел вместе с ветром. И вместо того, чтобы летать на НЛО, я мчался на черном коне, имя которого было Шамиридин — лети с ветром. Обладать скоростью и силой было великим даром. Царь, имея своей целью вызвать во мне страх, привел меня в восторг.

Так я создал западный фланг своей армии, и они стали заботиться о лошадях и ездить на них верхом. На восточном фланге выступала пехота моей армии. Столь громкой стала легенда о Раме и его великой армии, что рассказ о нас странствовал по земле, достигая восточных земель, и каждая битва была предопределена и выиграна.

Вы, ездящие на «тойотах» и «жуках», «мерседесах» и «шевроле», «фордах» и «хондах»! Вы не знаете, что то, на чем ездите вы, никогда не будет дышать огнем, как конь, на котором ездил я. Никогда то, на чем вы ездите, не будет знать ваших мыслей и сохранять бесстрашие до конца. Таким был Шамиридин. Да будет так.

Как может один гигантский конь, черный, как ночь, соревноваться с технологией, возникшей на Луне и Марсе? Я применял то, что они, в своем невежестве, бросили на поверхности Земли.

Я завершил то, что не сделала война, поскольку маленькие люди управляли космическими кораблями, и они не имели мышц, плоти, разума, не знали битвы. Они были трусами, прикрывавшимися щитом. А конь, черный, как ночь, мчался на них в гневе, сметая все на своем пути, повергая их в ужас, который они только были способны испытать. И,я обрушился на них, как ночной кошмар, и я не знал притворства, и то, чем я был, никак было нельзя остановить. Вы можете водить свои автомобили и летать на НЛО, но вы никогда не овладеете Духом Шамиридина.

И вот теперь критики этой истории могут возразить, как это кавалерист на обычном коне сумел победить технологии, которые были способны разрушить атомную сферу? Просто. Властитель, что подарил мне коня, сделал этот подарок с насмешкой. Конь был диким, неуправляемым и злым. Они думали, что очернят мое доброе имя, подарив мне примитивное животное, напоминающее осла в Иерусалиме. Иисус ехал на осле. Я ехал на черном коне. Лучший способ унижения, придуманный высокомерными умами, — это посадить своего грозного противника на спину ослу. Просто в мои дни у них не было ослов.

Мой рост свыше двух метров, и, знаете ли, лошади тех дней были такого же размера. Сейчас в Европе их считают домашними животными, но родословная их корнями уходит к моему коню-исполину, что был подарен мне, чтобы высмеять и унизить меня. Когда я подошел к нему, украшенному колокольчиками и бусами, я взглянул на него и понял, что это был норовистый конь. Лемурийцы выращивали свои корабли в садах, а у меня был Шамиридин, и мы были едины и знали каждую мышцу, каждый нерв друг друга. И я мчался на нем, как на боевом коне, что был подобен чьим-то самым страшным снам. И он мог сбить с ног кого угодно. А я добивал. Таким был Шамиридин — воспоминания о безумном создании. Так, я с радостью принял своего коня, которого выиграл, и отрубил голову тому, кто подарил его. Никогда больше не пытайся проделать это со мной, но благодарю тебя премного. Я люблю его также. И навсегда он останется моим могучим скакуном, и я живу сегодня и часто задумываюсь о том, куда он ушел — тот, кто в одиночку повергал машины и технологии, — ибо он был мне по душе; он был мне по душе; он был для меня.