Жемчужина гарема

– Твоя подруга оказалась крепче, чем можно было предположить по ее виду. Она уже оправилась после отравления, которое устроила ей прежняя фаворитка паши.

Роксалена вздохнула.

– Да, Саре хотелось ознакомиться с гаремной жизнью. Думаю, теперь она многое узнала.

– Турхан сказал, что во Дворце Орхидей ходили слухи, будто Халид хотел казнить отравительницу и ее сообщника, но валиде пашана убедила внука их просто изгнать.

– И как это он послушался Косем?

Осман пожала плечами:

– Говорят, Косем сказала паше, что Сара будет недовольна, если он их убьет.

Роксалена кивнула:

– Да, Сара была бы недовольна. Потому что в Америке устраивают для таких людей суды присяжных, и никого не могут казнить по приказу одного человека.

– Что такое суд присяжных?

Роксалена пожала плечами.

– Группа американцев сидит в ложе и слушает, пока власти обсуждают дело и опрашивают свидетелей. А потом они решают, наказать пленного или отпустить его на свободу.

На лице Османа отразилось недоверие.

– Это правда! Сара мне об этом рассказала. Она считает, что такая система намного превосходит нашу. И я должна признаться, что скорее положилась бы на суждение нескольких простых турок, чем на прихоть одного человека, вроде моего отца.

Влюбленные замолкли, затаив дыхание: в нескольких футах от них прошел стражник с ружьем. Вскоре его шаги затихли в отдалении.

– Тебе лучше уйти сейчас, – прошептал Осман. – Увидимся завтра ночью в купальне.

Роксалена, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку, а потом закрылась фераджой. Выйдя из тени, девушка скользнула на дорожку, ведущую через Сад Кадин к гарему.

– По-моему, тебе снова надо попробовать повидаться с послом Дэнфордом, – твердо сказала Беатрис Вулкотт.

Джеймс сделал еще глоток джина, а потом раздраженно ответил:

– Я уже говорил тебе, Беа: этот человек не хочет мне помогать. Его волнует только собственная карьера, он боится потерять работу. И ни за что не станет перечить местным властям из-за какой-то туристки.

– Так что же ты собираешься делать?

– Буду ждать известий от валиде пашаны.

– Ты действительно рассчитываешь на то, что старуха расскажет тебе, что происходит? Если паша захочет оставить Сару у себя, а похоже, что это так, то ты больше не услышишь от нее вообще ни слова, даже если он заберет ее у бедуинов.

– Если у тебя есть какие-то другие предложения, Беа, я с удовольствием их выслушаю, – устало проговорил Джеймс, допивая рюмку. – Я уже потратил три дня, пытаясь пробраться во Дворец Орхидей, и мне удалось узнать только то, о чем я тебе только что рассказал.

Беатрис замолчала и осмотрела свою гостиную, словно надеялась найти в одном из углов какую-нибудь идею.

– Я подожду неделю и снова попытаюсь, – пообещал Джеймс, смягчаясь.

Беатрис согласно кивнула мужу.

Тишина, воцарившаяся в комнате, давила на душу.

– Добро пожаловать домой! – радостно сказала Косем, тепло обнимая Сару. – Ты прекрасно выглядишь, если учесть, что тебе пришлось пережить. Мы все очень о тебе беспокоились.

– Я хорошо себя чувствую, спасибо, – ответила Сара, украдкой глядя на Халида, который ей улыбнулся. Сара смущенно покраснела.

От Косем ничего не ускользнуло.

– Ты не хочешь помыться и отдохнуть в гареме? – спросила Косем. – Мемтаз тебя ждет.

Сара кивнула.

– Я увижу тебя в моих покоях после вечерней еды, – обратился Халид к Саре, и та опять смутилась, пряча глаза.

– Отведите икбал в гарем, – приказал Халид ожидавшим евнухам.

Он проводил Сару взглядом до дверей зала аудиенций, а потом уселся на трон, закинув одну ноту на подлокотник, и ухмыльнулся Косем..

– Насколько я понимаю, все получилось хорошо, – сухо заметила та.

– Она отдалась мне.

– Да, это заметно. Сара не отводит от тебя взгляда, старается при каждой возможности к тебе прикоснуться и во всем ведет себя, как страстно влюбившаяся в своего наставника.

Халид закрыл глаза.

– Я ни о чем не могу думать, только о ней.

Косем достала из своего широкого рукава листок бумаги и протянула его внуку.

– Что это? – резко спросил Халид.

– Константинопольский адрес ее кузена. Он побывал здесь, пока тебя не было, и мне пришлось его принять. Я обещала сообщить ему, если появятся известия о Саре.

Взглянув на листок бумаги, Халид разорвал его и швырнул обрывки на ковер.

– Почему ты допустила этого человека во дворец? – гневно спросил он у своей бабки. – Он уже послал мне письмо через американское посольство, и я ответил, что некоторое время не смогу его принять.

– Я была в отчаянии, Халид! Я не знала, увижу ли снова кого-нибудь из вас, и прекрасно понимала, что испытывает Сарин кузен. Как ты можешь оставлять его в неведении, он же беспокоился о своей двоюродной сестре?

– Ты же только что ее видела! Разве можно подумать, что она больна или несчастлива? Теперь, когда я наконец сумел ее завоевать, ты хочешь, чтобы я допустил к ней ее родственника, который попробует убедить ее уехать с ним?

– Если Сара тебя любит, она останется.

– Не глупи! Мне нужно еще некоторое время, чтобы заставить ее понять, что без меня у нее нет будущего.

– И ты даже не расскажешь Саре, что приезжал ее кузен.

– Не расскажу. И тебе запрещаю говорить об этом.