Жемчужина гарема

– Аннабель Спенсер, настало время тебе понять, что люди твоей расы обладают мужеством, – провозгласил Кит ледяным тоном.

– Сэр, – Абдул Али послал свою лошадь вперед, – мы с вами.

Кит взглянул на отряд. Коричневые лица сипаев были абсолютно бесстрастны, в их твердом взгляде не было и намека на страх.

– Очень хорошо, сержант. – Кит тронул поводья и пустил лошадь в легкий галоп, а потом, увеличив скорость, спустился на площадку, к толпе беспорядочно толкавшихся всадников и к триумфатору – Акбар-хану…

Аннабель почувствовала дурноту. Если бы она не поддразнивала Кита, он наверняка не принял бы абсурдного вызова Акбара. И зачем было оскорблять его самолюбие? Аннабель знала ответ. Она пыталась таким образом нанести удар самодовольству, присущему (как она полагала) и Киту, и вообще всем англичанам в Афганистане. Аннабель выросла в атмосфере, где все дышало презрением и яростной ненавистью к феринге. Она впитала эти чувства, но не могла принять легкого, спокойного отношения удочерившего ее народа к повальной резне как к единственному способу борьбы с захватчиками и мести за их вторжение… Душа ее восставала при одной мысли об этом. Вопреки мнению Акбар-хана она не верила, что все европейцы так уж плохи, хотя нерешительные и невежественные чиновники в Кабуле, казалось бы, подтверждали его правоту. Аннабель обожала своих родителей и была уверена, что они не подходили под образ европейца, каким рисовал его Акбар-хан. Но тут же ее охватывали сомнения. Ведь она тогда была еще ребенком – испорченным, трудным, не по летам развитым, но ребенком. Как часто кроткие родители награждали ее этими эпитетами! Можно ли доверять воспоминаниям и суждениям ребенка, когда прошло столько лет?!

Она пыталась заставить Кристофера Рэлстона хоть немного понять истинный характер врага. Но вышло все не так, как она предполагала. Хотя жестокие планы Акбар-хана и его друзей – сирдаров и вызывали у нее отвращение, все же Айшу приучили презирать мир, в котором жил Кристофер Рэлстон. И в результате вместо того, чтобы предостеречь Рэлстона, она своими насмешками сама отдала его в руки врагов. Конечно, оказавшись в рискованной ситуации, он прозреет и признает ее правоту, но урок будет слишком суров.

Аннабель не верила, что Акбар-хан намерен всерьез покалечить Кита. Но он, без сомнения, хочет унизить его, как уже пытался сделать это вчера вечером. Рэлстон должен убраться отсюда, поджав хвост, и доложить начальству, что враг наделен необычайной силой, свирепостью, неукротимой храбростью и никогда не отступит от своей цели. Вот каков замысел Акбар-хана, думала Аннабель. Сердце ее ныло в предчувствии беды, казалось, ей не вынести предстоящего позорного зрелища, и все же она не в силах была оторвать глаз от площадки для игр.

Кит спокойной улыбкой ответил на приветственный жест Акбар-хана, оценивая в то же время своих соперников. Банда дикарей, решил он. Чего можно ожидать от них? Козлиная туша, уже сильно помятая, лежала поодаль. Весит, наверное, все шестьдесят, а то и восемьдесят фунтов, подумал Кит, поражаясь собственному безразличию. Разумеется, он не сумеет доставить этот приз к цели свободно и беспрепятственно. Его лошадь не идет ни в какое сравнение с бадахшанскими скакунами, да и сам он не столь искусный наездник и не обучен игре в бузкаши. И все же – в этом Кит был уверен – он со своим отрядом может устроить афганцам отличное представление.

– Мы будем работать как одна команда, сержант. Надеюсь, мы имеем право на такое преимущество, – сказал Кит, оглянувшись на Абдула Али.