Жемчужина императора

Оставалось только добраться до Юсупова. Морозини никогда с ним не встречался и не знал его адреса. Франк сказал только, что тот живет где-то вблизи Булонского леса, но не уточнил, где именно. Не в правилах «Ритца» называть адреса клиентов, даже если это и не составляет государственной тайны. И все же бармен прибавил к этим скудным сведениям, что русский князь – владелец небольшого ресторана на улице Мон-Табор, то есть совсем недалеко от отеля, и что ресторан назывался «Русский домик». По словам все того же Франка, там хорошо обслуживают и вкусно кормят... Кроме всего прочего, хозяину случается туда заглядывать... Так что Альдо решил для начала пообедать в «Русском домике».

Примерно в половине первого он вышел из отеля и пешком направился к улице Кастильоне. Он спустился до пересечения с улицей Мон-Табор и, свернув за угол, угодил в середину собравшейся на тротуаре толпы. Прохожие с видом знатоков любовались тем, как два человека приблизительно одного роста и комплекции энергично выясняли отношения, а попросту говоря, тузили друг друга, причем один из них отчаянно вопил, то взывая о помощи, то призывая полицию. Движение, и без того на этой тихой улочке не слишком оживленное, окончательно прекратилось из-за маленького ярко-красного «Амилькара» с черными кожаными подушками, вставшего поперек мостовой. Должно быть, водитель выскочил из него и, не теряя времени, набросился на свою жертву...

Едва увидев знакомую машину, Альдо рванулся вперед, если не в бой, то, по крайней мере, напролом через небольшую толпу. Он безжалостно расталкивал зевак, пробираясь в первый ряд. Добившись своей цели, он смог наконец увидеть во всей красе искусство того из противников, на чьей стороне к этому времени оказался перевес и который изо всех сил трудился над физиономией врага: удары сыпались с регулярностью метронома, и беднягу уже не держали ноги. И вот победитель добил его великолепным апперкотом в челюсть, отправив в нокдаун – то есть под аплодисменты зрителей отбросил в дверной проем, где тот окончательно и рухнул...

– Надеюсь, это послужит тебе уроком, бесстыжий обманщик! – выкрикнул Адальбер Видаль-Пеликорн. (Это был, конечно же, он!) – А если в ближайшие двадцать четыре часа не вернешь обратно то, что у меня украл, ты у меня еще получишь!

– Полиция идет! – предупредил кто-то из толпы. Морозини одним прыжком очутился рядом с другом, схватил его за руку, подтащил к машине, сам нырнул на водительское место и взялся за руль.

– Скорее! Нам больше здесь нечего делать!

К счастью, мотор продолжал работать. Альдо достаточно было всего лишь включить передачу и нажать на акселератор, и маленькая гоночная машина ракетой сорвалась с места, а Адальбер, который поневоле оказался пассажиром и еще долго не мог прийти в себя от изумления, смог выговорить только некоторое время спустя:

– Ничего себе! А ты-то откуда взялся?

– С неба прилетел! Как и полагается ангелу-хранителю. Если бы не я, на тебя надели бы наручники и уволокли в полицейский участок. Что тебе сделал этот бедолага? И, прежде всего, кто он такой?

– Коллега! – проворчал археолог, вытаскивая из кармана большой платок, чтобы утереть струившуюся из носа кровь. – Его зовут Фруктье Латроншер!

– Через дефис? Как Видаль-Пеликорн?

– Нет, Фруктье – его имя.

– И что же он тебе сделал?

Для того чтобы удобнее было разговаривать, а еще – потому что Альдо понятия не имел о том, куда ехать, он остановил машину под каштанами на Елисейских Полях.

– Почти ничего! Всего-навсего заставил меня прогуляться до Асуана, где назначил свидание под тем предлогом, что ему необходимо показать мне надписи, которые он случайно обнаружил рядом с первым порогом Нила, но не сумел расшифровать.

– Египтолог, который не умеет прочесть иероглифы? Это что-то новенькое!

– Он не египтолог. Он изучает цивилизации Евфрата. Потому-то я ничего и не заподозрил.

– В таком случае что он делал в Асуане, ведь это не его территория?

– Якобы отдыхал в отеле «Старый порог», и открытие, о котором идет речь, совершил случайно во время прогулки.

– А вы с ним в такой большой дружбе, что для него совершенно естественно было вспомнить о тебе, чтобы поделиться своей находкой?

– Не сказать, чтобы мы были друзьями, но он всегда выказывал мне величайшее уважение, можно даже сказать – преклонение. Словом, у меня не было ни малейших оснований в нем усомниться. Вот только... когда я приехал в Асуан, его там уже не было. Он уехал, оставив мне письмо с кучей извинений и тремя орфографическими ошибками: изъявлял сожаление по поводу того, что нашу встречу придется отложить, поскольку его отец только что скончался в Монтобане и он должен туда вернуться.

– Так что тебе тоже пришлось уехать восвояси. Только ведь не из-за этого ты так его отколотил несколько минут тому назад? Он же не виноват в том, что потерял отца...