Жемчужина из логова Дракона

Танит с перепугу много и бестолково суетилась: бледнела, закусывала губы, то и дело прижималась к Илче, бормоча какие-то глупости, хваталась то за одно, то за другое, сыпала словами без умолку, а у Илчи горло царапало так, что он и ответить-то толком не мог. К его большому облегчению, женщина внезапно охнула, позабыв что-то важное, кинулась вниз по лестнице, оставив его на время. Такого беспокойства Илча от нее не ждал. В груди становилось все теплее.

- Да скажешь ты, наконец, что случилось? Дай, я помогу! - Танит впорхнула с целым ворохом одежды, попробовала стянуть с него кадамч. - Бормочешь только… Да поднимись же! Ты весь в грязи. Мокрый. Весь израненный. В синяках…

Илча дернулся, когда она задела бровь. Скула, занемевшая на холоде, тоже начала оживать, загораться болью.

- Так уж весь… израненный, - он криво дернул уголками губ.

- Не трогай! У тебя вон… чуть половины лица не лишился! Сейчас воду согреют, я сама промою… Ты переоденься пока. Вот, от мужа осталось…

- Не могу. Потом.

Илча ощупал лицо. И правда, половина во вспухших рубцах, болезненно отзывавшихся на прикосновение. Должно быть, приложило, когда падал.

Танит опустилась рядом, провела по волосам. Осторожно прижалась щекой. И все без единого слова. Хорошо…

- Велька ужин готовит. Подождать придется… Я же не думала… что ты… - снова нарушая его покой, принялась она оправдываться.

- Я не в обиде. - Горло саднило, каждое слово отдавалось болью. - Вина согрей. Как ты умеешь.

Она тут же вскочила. Илча счел бы ее улыбку многообещающей, если б до того было.

- Вино я сейчас. Это недолго. А потом ты мне все расскажешь! Слышишь? Все-все.

Танит повернулась.

- Танит!

- Что?

- Скажи слугам… чтоб языком не трепали. Про меня… Им же худо потом обернется… если что. И сама - никому.

- Хорошо… - женщина заметно напряглась. - Я скажу, но…

- Танит!

Она не ответила.

- Не обижайся! Я люблю тебя!.. Если еще и с тобой что случится… Страшно за тебя. Прости! И не хотел приходить, да не к кому. Но это очень, очень плохо, что я пришел, - Илча ужасно устал от такой длинной речи, запинался все чаще. - Для всех плохо. И если кто хоть слово уронит… очень худо может обернуться. Вот так. А теперь можешь выгнать, я худого не подумаю.

Танит подошла, пальчиками коснулась его губ, точно накладывая печать.

- Молчи. У тебя просто ужасный голос… хриплый, чужой совсем. Побереги. Потом расскажешь. Все-все. Обещаешь?

Он кивнул.

Долго она ходила или нет, Илча так и не узнал, забылся. Очнулся от боли, узрел ее подле на коленях. Женщина осторожно промывала раны.

- Проснулся… А я уже управилась. И ни чуточки не болело, правда?

Пришлось кивнуть.

- Вот, остыло уже, - потянулась она за кувшинчиком. - Пойду заново согрею…

- Сиди.

Илча жадно выпил то, что было. Едва теплое, но обожгло не хуже кипятка. Горло не умещалось в шее, так распухло. Как и положено, разум заволокло легкой дымкой, под ложечкой засосало. Глаза решительно не держались открытыми. Пришлось опять прилечь.

Говорить не хотелось. Хотелось позабыть последние два дня. Проснуться вчерашним утром и удивиться, что за ерунда привиделась.

Велька стукнула в двери.

Илча едва заставил себя подняться, тяжело оперся локтями о стол, без вкуса и желания принялся за какое-то варево. Усилия того не стоили, потому что руки больше не дрожали, они стали совсем неподъемными, да и сидеть было все тяжелее. Пришлось налечь грудью на стол, а потом и голову опустить.

Что-то грохнуло внизу.

- Опять Велька что-то расколотила. Убью деревенское отродье! - вскочила Танит. - Ты ешь, я с ней быстро рассчитаюсь.

Илча не стал ее удерживать. Из тела понемногу уходила тяжесть и усталость.

Ему уже мерещилось. Будто внизу полно народу, а шаги Танит по лестнице отдаются многократно.

К несчастью, не померещилось. Дверь распахнулась, и довольный Кальтир собственной персоной ввалился внутрь.

- Что, птенчик, не ждал?

За ним высунулся Энаал, голова под окровавленной повязкой. А там еще кто-то, да не один. Таки выследили.

Илча порывался вскочить, выхватить нож и дорого продать жизнь, но едва смог двинуться. Ноги, руки совсем не слушались. Даже губы онемели, почти не шевелились.

- Что дергаешься, еще побегать хочется? Уже не побегаешь, - оскалился бывший наставник. - Думаешь, небось, вот так и подохнешь? Ну нет, и не мечтай легко отделаться. Тебе и слышно и видно будет, когда твое время придет. А вот ногами дрыгать ни-ни. Ты у нас прыгун изрядный, видали. - Он приблизился, схватил Илчу за волосы, дохнул в лицо злостью. - И ведь знал же: что-то с тобой не так! И ведь ловцу этому недобитому приказал, - обжег он взглядом Энаала, - приглядеть от греха! А ты на славу нас обкрутил. Притворщик из тебя недурный, а вот остальное - ничего не стоит! И главное - разумом Нимоа обидел. - С притворным сочувствием он со всех сторон рассмотрел физиономию Илчи, поцокал языком. - Ну и видок. И ведь сам же расстарался, мы и пальцем не приложили. Пока что.