Жемчужина из логова Дракона

Его собственный путь сюда оказался легким и стремительным. Да и на месте пока что жаловаться не приходилось. В первый же день он нашел пещерку, про которую столько раз рассказывал Ветер, и окончательно уверовал в правдивость всей истории, а если червячок сомнения поднимал голову, Илча нещадно давил его, не давая вырасти в змею. Еще одно разочарование… нет, конечно, оно не убьет его, еще не то видали… но отберет последнюю веру. В Ветра, его мудрость, щедрость, доброту. Что будет, если стихотворец перед смертью над ним посмеялся?

Похоже, однако, что не он один верил в сказку о Жемчужине. Все стены пещерки закоптились. В округе тоже попадались следы кострищ. Но свежих мало. Искатели давно не бродят тут толпами, как в недавнем прошлом. Все забывается, все мало-помалу становится легендой.

Перед ним открылся приметный выход из долины, хорошо известный по частым пересказам стихотворца. Южные ветры выдули целые врата из пористой породы, за которыми начинался подъем на то самое плоскогорье, откуда видать Драконий Коготь. Утренний сумрак быстро таял, прямо на глазах светлело. Близился рассвет. Уже ясно, что ему не дойти до места вовремя. Илча снова принялся сыпать проклятьями, впрочем, не переставая споро двигаться вперед. Чем дальше, чем выше, тем лучше видно.

Нет, он не верил, что так просто, в первый же день, обнаружит искомое. Но очень надеялся. Каждый новый закат - это еще один новый день, новые сомнения, новые проклятия. И все пройденные дороги станут вдвое, втрое тяжелее, многократно.

Канн застал его в пути. При первых же проблесках зари путник остановился и принялся с величайшим вниманием озирать окрестные скалы. Свет разгорался, а Илча вертел головой, опасаясь упустить мгновение, когда в каменном лабиринте мелькнет знакомое очертание. Он сжимал в кулаке затертый кусочек пергамента с остатками картинок, собственноручно начертанных стихотворцем, но сверяться с ним пока не приходилось - ничего похожего вокруг. Канн величественно выплывал из-за громады Бешискура, осталось совсем немного.

Илча вновь принялся проклинать судьбу и чуть не пропустил ожидаемый знак. Дрожащими руками он расправил пергамент и восхищенно выдохнул, не веря глазам. Драконий Коготь прямо перед ним. Могло ли это быть ошибкой, наваждением? Правда Коготь, или мерещится?

Он бросился вперед по бездорожью, пренебрегая опасностью. И только пребольно грохнувшись с небольшого обрыва, опомнился. Не хватало в миг торжества сподобиться участи того бедняги, чьи немногие останки он повидал в ущелье. Самому Илче повезло. Ссадил немного щеку да плечо, исцарапался в колючей поросли, зато кусты сохранили в целости и ноги-руки, и все остальное.

В обманном свете утреннего Канна Драконий Коготь показался недалеким, а добираться пришлось целый день. Обходить, возвращаться, приближаться и снова возвращаться. Беспокойство, и без того снедавшее Илчу, опять разгорелось с неистовой силой, заставляя спотыкаться, падать на ровных местах и совершать рискованные прыжки. Точно кто-то нарочно водил его по этим проклятым скалам!

Уже ближе к вечеру, основательно обессиленный, он отыскал проход к подножию Когтя. И то не с первого раза. Он тыкался в это место трижды, пока не набрел на щель между скалами. А стихотворец, помнится, рассказывал, что найти ее легче легкого…

Илча вновь прибавил ходу. Он долго метался, разыскивая вход в пещеру. Ничего похожего. Неисчислимое множество раз терял надежду и уже смотреть не мог на камни, глухие к его страданиям.

- Неужели я зря сюда пришел! - возопил он к исчезающему в скалах Канну, Нимоа, Драконам, но более всего к ушедшему Ветру. - Я шел так долго! Я полжизни потратил, чтоб сюда дойти! Дракон, если ты правда есть, открой! По совести тебя прошу! Ну, хочешь, на коленях попрошу!

Вокруг ничего не изменилось.

Илча, кусая губы, вновь побрел сквозь лабиринт. Собственное бессилие терзало его. Совсем как тогда, в Вальвире, два срока назад, когда осенним холодным вечером он брел по улицам, не зная куда податься. Тогда тоже казалось, что все напрасно и жизнь на том закончена.

Стихотворец на самом деле здесь побывал, иначе откуда бы тогда взялись и пещерка, и ущелье, и все остальное, описанное с невероятной точностью, точно Ветер только вчера вернулся с Бешискура. Он точно здесь хаживал. А дальше? Присочинил все остальное? Придумал еще одну историю, которой вовсе не было? Или принял свой сон в Ленивых Скалах за явь? А если так, то никакой пещеры нет, и Дракона тоже… И Жемчужин.

Почему Нимоа так суров? Едва поймаешь удачу за хвост - она тут же обращается зыбью, обманом.