Жемчужина из логова Дракона

Они покинули Вальвир, чтобы перед самым восходом Линна нырнуть в другие ворота. Святилище Драконов поглотило их. Илче показалось - навсегда.

Вслед за остальными он спешился, проследовал за наставником. Ему и раньше приходилось бывать в таком священном месте, но не здесь, и не в качестве слуги, а всего лишь просителя. Стоит ли вспоминать, что его скромная жертва была принята, а вот просьба так и не исполнилась.

Илча споткнулся о ступень и чуть кубарем не полетел. Драконы напоминали о себе неблагодарному.

Покидая Бархассу тремя годами раньше, он оставил в тамошнем Святилище почти все, что нашлось в карманах. Мелочь, но служители по нынешним временам любому просителю рады - люди теперь редко захаживают к Драконам-Хранителям. Даже те, что сеют и жнут на их землях, и те, что жгут уголь и стреляют дичь. Отдают сборщикам податей положенные монеты, а сами позабыли дорогу в таинственные обиталища детей Нимоа. Обращаются со своими просьбами, когда в голову придет, взамен обещают, что на ум взбредет… Никакого страха не осталось, никакого уважения…

Илча же еще со времени бродяжничества с Ветром не мог отделаться от глупых мыслей о всесилии Драконов, о справедливости, о мудрости. Вот и пришел в миг отчаянья. Хотел попросить удачи, чтобы золото наконец-то рекой устремилось в карманы, или чтобы его непременно заметил и приветил один из самых видных людей в новом месте, из тамошних богатеев. Когда же вошел в Сокровенную Комнату, некстати вспомнил свою главную обиду, с малых лет по тот самый день. Вот и пожелал, чтобы и ему, и стихотворцу воздалось по заслугам, чтобы Дракон рассудил их по справедливости. Однако годы шли, и он перестал вспоминать про свою нелепую выходку, только денег было жаль. А вот Драконы, видно, ничего не забывают.

Кальтир, знавший все здешние входы и выходы, беспрестанно досадовал на медлительность своего подопечного. Наконец он вверил Илчу людям в белых плащах служителей, а сам растворился в бесконечной путанице ходов. Новоиспеченного слугу Драконов впихнули в тесный каменный мешок без окон, торжественно поименованный "жилищем", весьма доброжелательно осведомились, как величать нового гостя, обещали принести еду. Дверь по уходе, как и следовало ждать, оказалась заперта.

Впрочем, отсутствовали здешние хозяева недолго. Вскоре принесли еду, и надо сказать, куда лучше той, что Илча привык вкушать каждодневно. Все равно кусок в горло не лез, хоть во рту с самого утра было пусто. Только вино да странное зелье Кальтира. Но сторожа, как назло, напрочь позабыли про воду. Илча вяло побарабанил в дверь, потом позвал для верности, и его, наконец, услыхали, пообещали доставить требуемое, однако время тянулось, а никто не шел.

И все же про него не забыли. Как ни странно, с долгожданным кувшином перед ним объявился самолично Энаал.

- Просил? - Илча кивнул. - Давай, хлебай скорее. Господин тебя требует.

Илча огромными глотками опорожнил полкувшина - в горле пересохло пуще прежнего при одном упоминании Серого.

- Зачем?

Либиец даже не подумал ответить, вместо того махнул рукою, вышел. Илча двинулся вслед. Этот день, так скоро и круто изменивший всю его жизнь, отобрал неимоверно много сил - раз за разом он оступался, факел в руке Энаала двоился, а то и троился. К самому концу пути Илча принялся с размаху врезаться в стены, и охраннику пришлось подставить плечо. Когда его дотащили до места, он с трудом узнал Кальтира в расплывшейся перед глазами фигуре, потом пошатнулся - и наставник поспешно усадил его, придерживая за плечи.

- Итак, исполнитель воли Дракона… - послышался знакомый голос.

Когда же Илча очнулся в комнатке, назначенной служить ему "жилищем", то не мог припомнить произошедшего. Живой, и то хорошо. Но как он ни силился, как ни напрягал оставшийся разум и память, только одно отзывалось отчетливо - ненависть к проклятому стихотворцу.

Ветер в очередной раз ожидал своей участи. Он к этому привык. Сколько раз уже его стремились сокрушить сидением взаперти и неизвестностью. Но времена, когда долгое ожидание вытесняло из него остатки всякой храбрости, безвозвратно прошли.

Однако Ветру не дали "подумать" вдосталь. Ночь он провел в узилище, а ранним утром стихотворца под стражей отвели к городским воротам, откуда препроводили в местное Святилище Дракона. У ворот его передали людям в белых плащах, огласили распоряжение Городского Совета Вальвира. Из него следовало, что здешним служителям надлежит установить, является ли Вольный Ветер "подлинным чародеем", умышлявшим зло, или же простым мошенником, не имеющим касания к запрещенным искусствам. И дать в том отчет вышеозначенному Совету.

Казалось бы, порядок ничем не отличался от предписанного в подобных случаях. Однако теперь, наконец, прояснилось, кто же в действительности устроил вчерашнее представление.