Жемчужина Лабуана

— Вы, по-видимому, ошибаетесь, князь. Как раз в эти дни наш крейсер плавал в тех местах, но ни один пушечный выстрел не донесся до нас.

— Наверное, ветер дул не в вашу сторону, — отвечал Сандокан, который начинал уже настораживаться, не зная, куда клонит офицер.

— Но как вы добрались сюда?

— Вплавь.

— А вы не видели сражения между двумя пиратскими кораблями, которые привел сюда Тигр Малайзии, и нашим крейсером?

— Нет.

— Это странно.

— Сударь, вам, кажется, внушают сомнения мои слова? — спросил Сандокан, вставая на ноги.

— Боже меня упаси, князь, — отвечал офицер с легкой иронией.

— Дорогой Вильям, — вмешался лорд Джеймс, — прошу вас не заводить споры в моем доме.

— Простите, милорд, у меня не было такого намерения, — ответил офицер с полупоклоном.

— Не будем спорить о пустяках. Отведайте-ка лучше этого замечательного виски и выйдем на воздух, в парк.

Собравшиеся в последний раз оказали честь угощению хлебосольного хозяина, затем все встали и спустились в парк в сопровождении Сандокана и леди.

— Господа, — сказал лорд Джеймс, — надеюсь, вы вскоре снова приедете навестить меня.

— Будьте уверены, — дружно сказали охотники.

— И, надеемся, в следующий раз фортуна будет более благосклонна к вам, баронет Вильям, — добавил он, обращаясь к офицеру.

— Я буду целиться лучше, — отвечал тот, бросая на Сандокана гневный взгляд. — Разрешите еще одно слово, милорд.

— Хоть два, дорогой.

Офицер прошептал ему на ухо несколько слов, которых никто не мог слышать.

— Хорошо, — кивнул ему лорд. — А сейчас доброй ночи, друзья, и пусть Бог оградит вас от недобрых встреч.

Охотники сели на лошадей и галопом выехали из парка.

Сандокан попрощался с лордом, который неожиданно помрачнел и, казалось, впал в дурное настроение, страстно пожал руку молодой девушке и тоже удалился в свою комнату.

Но он не лег спать, а принялся ходить из угла в угол, объятый сильным волнением. Смутное беспокойство отражалось на его лице, а руки нервно теребили рукоятку крисса.

Он думал о том допросе, которому подверг его морской офицер, возможно, готовивший ему западню. Кто этот офицер? Что толкнуло его на этот допрос? Не был ли он на палубе крейсера в ту кровавую ночь?.. Может быть, в этот самый момент против него что-то замышляется?

— А, — сказал он себе наконец, — если против меня и замышляется что-нибудь, я смогу найти выход из положения. Не мне бояться этих англичан, которых я немало отправил на тот свет с моими тигрятами. Отдохнем, а завтра посмотрим, что предпринять.

Он бросился на постель, не раздеваясь, положил рядом свой крисс и заснул очень крепко, а пробудился лишь после полудня, когда солнце ярко светило в открытые окна.

Он позвал слугу и спросил, где лорд Джеймс, но ему ответили, что тот сел на лошадь еще до зари и отправился в Викторию.

Эта новость слегка удивила его.

— Уехал! — прошептал он. — Уехал, накануне ничего не сказав мне? Почему? Неужели и впрямь против меня затевается что-то? Что делать, если вечером он станет уже не другом, а врагом мне? Смогу ли я поднять руку на того, кто так заботился обо мне, на родственника женщины, которую я обожаю? Нужно обязательно повидать Марианну.

Он спустился в парк в надежде встретить ее, но никого не увидел. Непроизвольно он направился к поваленному дереву, где она сидела в тот раз в одиночестве, и остановился, испустив глубокий вздох.

— Ах! Как она была прекрасна в тот вечер, — прошептал он, проводя рукой по пылающему лбу. — Глупец, я собирался бежать, в то время как она уже любила меня! О как я люблю ее! Ради нее я мог бы навсегда бросить свою бурную жизнь пирата, ради нее я готов хоть продаться в рабство, ради этой женщины я, наверное, даже сделался бы англичанином. Что любовь делает со мной!..

Он склонил голову на грудь и глубоко задумался, но вдруг выпрямился с судорожно сжатыми зубами и горящим взглядом.

— А если она откажется от пирата! — воскликнул он гневно. — О это невозможно, невозможно! Я захвачу султанат Борнео, я сожгу весь Лабуан, но она будет, будет моей!..

И он принялся ходить по парку с искаженным лицом, во власти того бурного волнения, которое заставляло его дрожать с головы до ног. Знакомый голос, донесшийся из-за кустов возле беседки, вновь привел его в чувство.

Леди Марианна в сопровождении двух местных жителей, вооруженных карабинами, стояла на тропинке и звала его.

— Миледи! — воскликнул Сандокан, быстрым шагом подходя к ней.

— Мой друг, я искала вас, — сказала она, покраснев. Потом прижала палец к губам, как бы приказывая ему молчать, и, взяв за руку, повела его в маленькую китайскую беседку, полускрытую среди апельсиновых деревьев.

Оба туземца остановились невдалеке с карабинами.

— Послушайте, — сказала девушка, которая казалась взволнованной. — Вчера вечером я слышала… с ваших губ сорвались слова, которые встревожили моего дядю. Друг мой, развейте подозрение, которое разрывает мне сердце. Скажите мне, если женщина, которой вы поклялись в любви, попросит вас о признании, вы не откажете в нем?

Пират, который с нежностью смотрел на нее, при этих словах отшатнулся. Его лицо помрачнело, и он опустил голову.