Жемчужина Лабуана

Канониры Янеса так ее отделали, что разбили гребные колеса, пробили борта и снесли даже мачту.

С канонеркой было практически покончено, но корвет, мощный корабль, снабженный многими пушками и многочисленным экипажем, оставался грозным противником.

Он напал на два праос Сандокана, расстреливая их с близкого расстояния из пушек и сея смерть на их палубах картечью.

Долго противостоять такому огню было невозможно. Еще несколько минут, и оба несчастных судна превратились бы в простые понтоны.

Сандокан понял катастрофичность положения с первого взгляда. Видя, что второй его праос вот-вот утонет, он подошел к нему и быстро взял на борт оставшихся в живых. Теперь оставалось надеяться лишь на абордаж.

— Вперед, тигрята!.. За мной! На абордаж!.. — вскричал он, выхватив саблю.

Отчаяние удесятерило силы пиратов.

Единым залпом они смели картечью вражеских стрелков и ринулись на палубу корабля с кинжалами и саблями.

— Вперед! — гремел Сандокан, прокладывая дорогу своей страшной саблей. — За мной, мои тигрята! Вперед!..

Во главе неудержимой лавины своих людей он бросился на матросов корвета, оробевших в рукопашной схватке, и быстро оттеснил их на корму. Но с носовой части судна на них бросился отряд пехотинцев, под командой офицера, которого Сандокан сразу узнал.

— Ах это ты, баронет! — вскричал он в ярости, бросаясь на него. — Мы давно не виделись!..

— Где Марианна? — крикнул офицер, отступая за спины солдат.

— Вот она, — отвечал Сандокан. — Получай!

Ударом сабли он свалил своего врага на палубу и, нагнувшись, всадил ему в сердце свой крисс.

Но в тот же миг в глазах его потемнело, и он упал на палубу, сраженный абордажным топором.

Глава 29 ПЛЕННИКИ

Когда он пришел в себя, еще полуоглушенный от страшного удара по голове, то увидел, что он уже не на палубе своего судна, а в цепях в темном трюме корвета.

Сначала он подумал, что это просто кошмарный сон, но боль от ран и цепи, которые сжимали запястья, увы, убедили его, что это действительность.

Он встал, загремев цепями, и бросил вокруг растерянный взгляд. Глубокая тьма скрывала внутренность трюма. Лишь тонкая полоска света сквозь щель в верхнем люке пробивалась к нему. За бортом журчала вода; на палубе над его головой гремели матросские башмаки, и звучали отдаваемые по-английски команды офицеров.

— Пленник! — воскликнул он, пытаясь порвать свои цепи. — Так что же случилось?.. Неужели я в плену?.. Смерть и проклятие!.. Какое ужасное пробуждение! А Марианна?.. О Господи, что с ней случилось? Неужели она мертва?..

Страшная спазма сжала ему сердце, и скованный Тигр застонал.

— Марианна!.. — закричал он, тщетно пытаясь порвать цепи. — Где же ты, девочка моя?.. А Янес?.. А Джуйоко?.. Неужели все они погибли?.. Но это невозможно! Я сплю или просто сошел с ума!..

Он, никогда до этого не знавший страха, в этот миг испытал его. Он чувствовал, что теряет рассудок, он ощущал, как ужас охватывает его.

— Погибли!.. Все погибли!.. — воскликнул он в страшном отчаянии. — А я остался жив, чтобы меня приволокли на Лабуан!.. О Боже, почему ты меня не убил?!..

Охваченный порывом отчаяния, он бросился к стенке трюма яростно начал биться об нее раненой головой.

— Убейте меня!.. Убейте!.. — кричал он. — Тигр Малайзии не может больше жить!..

— Тигр Малайзии? Вы живы еще, капитан? — вдруг услышал он голос из темноты.

Сандокан поднял голову и оглянулся вокруг.

Свет, пробивавшийся сквозь щели в люке, очень скупо освещал трюм, но этого было достаточно, чтобы различить ползущего к нему человека.

Сначала Сандокан не узнал его покрытое кровавыми шрамами лицо, но, приглядевшись, радостно вздрогнул.

— Джуйоко!.. Это ты? Неужели ты жив?

— Капитан! — вскричал тот. — Какое счастье! А я оплакивал вас, как мертвого!..

Это был он, Джуйоко, командир третьего праос, храбрый даяк, один из самых знаменитых пиратов Момпрачема.

Страшно израненный, с неузнаваемо изуродованным лицом, он сейчас плакал и смеялся в одно и то же время.

— Живой!.. Еще живой!.. — восклицал он. — О какое счастье! По крайней мере вы избежали этой страшной бойни…

— Бойни!.. — закричал Сандокан. — Так значит, погибли все, кого я повел на абордаж?

— Да, все… — ответил даяк прерывающимся голосом.

— А Марианна? Она исчезла вместе с праос? Скажи мне, Джуйоко, скажи мне!..

— Нет, она еще жива.

— Жива!.. О девочка моя!.. — воскликнул Сандокан вне себя от радости. — Ты уверен в том? Она действительно жива?

— Да, мой капитан. Вы упали, но я вместе с четырьмя товарищами еще держался, когда Марианну перенесли на палубу корабля.

— А кто?

— Англичане, капитан. Она была без сознания, но не ранена, судя по всему.

— Без сознания?..

— Да, капитан. Она громко, словно в каком-то бреду, звала вас, когда оказалась на палубе.

— Проклятие!.. И я не мог прийти ей на помощь.

— Мы попытались это сделать, капитан, но нас было слишком мало. На нас бросилось человек пятьдесят. Меня повалили, били, топтали, потом связали и приволокли сюда.

— А другие?

— Их застрелили еще на палубе в схватке.

— И Марианна находится на борту этого корабля?

— Да, Тигр Малайзии.

— Ее не перевели на канонерку?