Жемчужина Лабуана (сборник)

Видя, что сопротивление ослабевает, Сандокан воспользовался этим, чтобы нанести последний удар. Он бросил своих людей в наступление, разделив их на четыре группы. Натиск пиратов был таков, что в несколько мгновений передние ряды тугов были изрублены в куски ударами парангов. Победа была полная.

Беспорядочной толпой остатки тугов отступили в галерею, которая вела в подземную пагоду. Тщетно пытались они закрыть бронзовую дверь, прикрывавшую вход. Тигры Момпрачема не дали им времени на это и вместе с ними ворвались в огромное подземелье, в центре которого под большой зажженной лампой возвышалась еще одна колоссальная статуя божества, с бесстрастной каменной улыбкой, точно наблюдавшая за развернувшимся у ее ног сражением.

Пираты, ведомые Каммамури и Тремал Найком, бегом пересекли пагоду, продолжая стрелять по тугам, которые, толпясь и отчаянно крича, скрылись в противоположном проходе и рассеялись по боковым галереям.

Коротким переходом пагода соединялась с еще одной пещерой. Страшная сырость царила здесь. Со сводов падали большие капли, вдоль стен змеились струйки воды, которые стекали в глубокую яму.

Каммамури указал Сандокану на лестницу, на вершине которой виднелась массивная железная дверь с многочисленными трубами, разветвлявшимися в разных направлениях.

– Она выходит к реке, так ведь? – спросил Тигр Малайзии.

– Да, – отвечал Каммамури.

– Дайте мне две петарды.

– Что вы собираетесь делать? – поинтересовался де Люссак.

– Затопить подземелья и покончить с этим царством Тигра Индии, – холодно ответил Сандокан. – Я поклялся уничтожить его, и я это сделаю… Приготовьтесь уходить!

Он взял у Янеса две петарды с зажженными фитилями, поднявшись по лестнице, положил их под дверью и быстро спустился, приказывая:

– Отступайте! Все отходите назад!

У самой двери пагоды он обернулся и внимательно посмотрел на две светящиеся точки, которые тлели на верхней ступеньке лестницы. Он хотел убедиться, что сырость не потушила фитили, и взрыв неминуем.

Прошло несколько секунд, как вдруг молния осветила темноту. За ней, как гром, последовал оглушительный взрыв, раскатившийся под сводами галерей многократным эхом.

Огромная масса воды, с шумом сметая все вокруг, ворвалась в пещеру.

– Быстрее! – кричал Сандокан, отступая в пагоду. – Вода затопляет подземелья.

Все устремились за колеблющимися огоньками факелов, подгоняемые ревущими за спиной водами Мангала, неудержимо врывающимися в катакомбы. Вопли тугов, которых вода застала врасплох в их темных убежищах, смешались с грохотом потока.

– Тоните все! – закричал Сандокан, отступая в последнюю галерею. – Теперь это убежище послужит только крокодилам и рыбам Мангала.

Когда через первую пагоду они вышли на воздух, то заметили возле баньяна людей, которые выскакивали точно из-под земли и отчаянно убегали к болотам острова. Пираты готовы были броситься в погоню, но Сандокан остановил их.

– Поручим тиграм и змеям прикончить их, – сказал он. – Мы свое дело сделали.

И, обернувшись к Тремал Найку, ободряюще хлопнул его по плечу.

– А теперь в Калькутту и в Дели. Какая дорога короче всего?

– Через Порт-Каннинг, – ответил бенгалец.

– Вперед! У меня будет шкура Суйод-хана, или я больше не назовусь Тигром Малайзии!

Глава XXVIII По следу Суйод-хана

Солнце начинало золотить высокий бамбук Сундарбана, когда пинас с оставшимися в живых участниками экспедиции причалил к Порт-Каннингу – небольшой английской станции, расположенной в двадцати милях от западного побережья Раймангала и соединенной с Калькуттой хорошей проезжей дорогой, которая пересекала часть дельты Ганга.

Так было проще добраться до столицы Бенгалии – по воде пришлось бы пересечь все западные лагуны, а потом подняться по Хугли.

Первое, что сделали Сандокан и де Люссак, это собрали сведения о восстании сипаев, которое за несколько недель охватило всю Северную Индию. Новости были безрадостными. Индийские полки, все как один, восстали в Канпуре, Лакхнау и в Мируте, расстреляв своих офицеров и убивая всех европейцев в этих городах. Сам Дели, священный город, был уже во власти повстанцев.

Древняя династия Великих Моголов вернулась на трон в лице одного из своих последних представителей. Полная растерянность царила в английских войсках, которые в настоящий момент были бессильны противостоять этой нежданной буре.

– Ну что ж, – узнав все это, сказал Сандокан. – Мы все равно отправимся в Дели.

– Все? – спросил Янес.

– Большому отряду будет трудно пробиться, – ответил Сандокан, – даже имея пропуск губернатора Бенгалии. Как вы думаете, господин де Люссак?

– Вы правы, капитан, – сказал лейтенант.

– Поедем мы четверо и с собой возьмем шестерых человек. Остальных отправим на судно вместе с Самбильонгом, Каммамури и Сурамой. Теперь девушка скорее будет помехой, чем подмогой.

– Господину Янесу тоже лучше остаться, – сказал лейтенант.

– Почему? – удивился португалец.

– С его белой кожей нельзя показываться в Дели. Повстанцы убивают всех европейцев.

– Я загримируюсь под индийца, не беспокойтесь, господин де Люссак.