Жемчужина Лабуана (сборник)

Но раньше, чем канонир успел поднести фитиль, с борта самой джонки раздался пушечный выстрел, и ядро с резким свистом пролетело сквозь паруса.

Патан выругался и дал ответный выстрел.

На мгновение все заволокло пороховым дымом, а когда он рассеялся, стало видно, каков канонир у Сандокана: грот-мачта джонки надломилась у основания, качнулась вперед, потом назад и с шумом рухнула на палубу вместе с парусами и всем такелажем.

– Молодец, Патан! – взревели пираты, вдохновленные столь точным попаданием.

Было видно, как на борту несчастного судна беспорядочно мечутся люди, то ли собираясь отстреливаться, то ли спеша покинуть обреченный корабль.

– Смотрите! – закричал один из пиратов по прозвищу Морской Паук. – Они удирают.

Небольшая лодка с шестью гребцами действительно отделилась от борта джонки и устремилась к островам Ромадес.

– Ах так! – вскричал Сандокан. – Они даже не собирались драться! Они так боятся за свою шкуру! Картечь к бою! Пали по этим трусам, Патан!

Малаец дал выстрел картечью – страшный выстрел, изрешетивший и саму лодку, и всех до единого, кто в ней сидел.

– Молодец! Ты сегодня в ударе! – закричал Сандокан. – А теперь еще раз по джонке. Пусть ее после этого попробуют починить на верфях раджи Саравака. Конечно, если они у него есть!

Два пиратских судна вновь открыли пальбу из пушек.

– Вот это молодцы! – воскликнул Сандокан, которого всегда восхищала храбрость в все равно в друзьях или во врагах. – Они не боятся даже Тигра Малайзии. Приятно иметь дело с достойными людьми.

Между тем оба корсара, окутанные облаками густого дыма, из которого, точно молнии, с грохотом вылетали ядра в облаках огня, все сближались с обреченной джонкой, подходя к ней с двух сторон.

– На абордаж! – закричал Сандокан, выхватив саблю.

Его корабль приблизился к торговцу с правого борта и приготовился к атаке, выбросив абордажные крючья.

– За мной! В атаку! – загремел страшный голос пирата.

Он подобрался, как хищник, готовый первым броситься на жертву. Он уже рванулся вперед, когда чья-то крепкая рука внезапно удержала его. Некто, оттолкнув, перекрыл ему дорогу. Сандокан обернулся

– Ты, Морской Паук?! – яростно вскричал предводитель, поднимая на него саблю. – Как ты смел, негодяй!..

Ружейный выстрел, прогремевший в этот миг с борта джонки, прервал его возглас. Бедный Паук зашатался и упал замертво к ногам Сандокана.

– Ах вот как! – потрясенный, произнес тот. – Ты подставил свою грудь, чтобы спасти меня! Я отомщу за тебя, друг!

И, длинным прыжком перелетев на палубу джонки, он кинулся в бой с той безумной отвагой, которая была ему присуща уже много лет. Весь экипаж торгового судна, с пистолетами и кинжалами в руках, бросился, чтобы преградить ему путь, но несколько стремительных, как молния, взмахов его сабли уложили на месте троих или четверых соперников.

Пираты, посыпавшиеся на палубу джонки сразу с двух сторон, окружили оставшихся в живых и сжали вокруг них кольцо. Видя, что сопротивление бесполезно, те побросали оружие.

– Кто ваш капитан? – тяжело дыша, спросил Сандокан, еще не успокоившись после жаркой схватки.

– Я, – ответил плотный китаец, выступая вперед.

– Ты храбрец, и твои люди достойны тебя, – сказал Сандокан. – Куда ты шел?

– В Саравак.

Брови пирата сдвинулись и глубокая складка пролегла между ними.

– Ах так! – глухо проговорил он. – Ты идешь в Саравак. А что поделывает там раджа Брук, этот доблестный истребитель пиратов?

– Не знаю. Я не был в Сараваке несколько месяцев.

– Ну что ж, передай ему, что скоро я брошу якорь в его бухте. Пусть приготовится к встрече. Посмотрим, сможет ли этот знаменитый убийца уничтожить меня.

Он снял с пальца перстень с большим алмазом, стоимостью в несколько тысяч золотых, и протянул ею капитану.

– Возьми вот это, смельчак! Мне жаль, что я разбил твою джонку, но ты сможешь купить себе на этот алмаз две новых.

– О благодарю вас! – воскликнул пораженный капитан. – Но кто вы? Как ваше имя?

Сандокан усмехнулся и, положив руку ему на плечо, сказал:

– Запомни мое лицо. Я Тигр Малайзии.

Прежде чем капитан и его матросы, знавшие, несомненно, это грозное имя, пришли в себя от изумления и ужаса, он повернулся и пошел к себе на корабль, приказав не трогать ничего на захваченной джонке.

Пираты молча ушли за ним.

– Курс? – спросил Патан.

Сандокан протянул руку на восток и с глубоким волнением коротко приказал:

– На Лабуан, тигрята! На Лабуан!

Глава III Крейсер

Оставив джонку без мачт и с пробоинами в борту, но все же способной еще держаться на воде, парусники пиратов взяли курс на Лабуан. Дул довольно свежий северо-западный ветер, и, поставив все паруса, оба судна делали по десять-двенадцать узлов в час. Сандокан велел почистить мостик, укрепить снасти, порванные вражескими ядрами, и, по морскому обычаю, опустить в море труп Паука, спасшего ему жизнь ценой собственной. После этого он вызвал к себе на мостик Патана.

– Ты знаешь, как погиб Морской Паук? – сказал он, вперяя в малайца взгляд, внушающий ужас.

– Да, – ответил Патан с дрожью в голосе.

– Когда я иду на абордаж, где твое место?

– Справа от вас.