Жемчужина Лабуана

– Да, здесь, Янес. Тогда я был непобедимый Тигр Малайзии, тогда еще не было ни цепей на моем сердце, ни видения перед глазами. Я бился, как одержимый, бросив своих людей на абордаж, но меня раздавили. Проклятый крейсер, который накрыл нас железом и свинцом, был там!.. Мне кажется, я еще вижу, как в ту страшную ночь напал на него во главе моих храбрецов!.. Ты не представляешь, какая это была резня!.. Все они пали, кроме Джиро-Батола и меня!..

– Ты оплакиваешь поражение, Сандокан?

– Не знаю. Без этой пули, которая поразила меня, я, наверное, не познакомился бы с Марианной.

Он замолчал и спустился к берегу, не отрывая взгляда от голубых вод бухты, потом остановился и протянул руку, показывая Янесу место, где происходил тот ночной бой.

– Прао покоятся вон там, – сказал он. – Кто знает, сколько мертвых осталось прямо на них.

Он сел на поваленный ствол дерева, обхватил голову руками и погрузился в глубокие думы.

Янес оставил его на берегу, а сам отправился бродить между скал, пытаясь отыскать что-нибудь на завтрак.

Побродив так с четверть часа, он вернулся на берег, неся в руках несколько больших устриц. Развести огонь и открыть их было для него делом нескольких минут.

– Давай перекусим, – сказал он Сандокану. – Неизвестно, когда нам достанется обед.

Завтрак был изысканный. Устрицы содержали такую мягкую и нежную мякоть, что оба уплетали их с большим аппетитом.

Покончив с этим обильным блюдом, Янес приготовился разлечься под величественным деревом, которое возвышалось на берегу, чтобы спокойно выкурить пару сигарет, но Сандокан жестом указал ему на лес.

– Вилла, возможно, далеко, – сказал он ему.

– Ты не знаешь точно, где она находится?

– Смутно, поскольку пересек эти места в бреду.

– Дьявол!

– О! Не бойся, Янес. Я смогу узнать тропинку, которая ведет в парк.

– Пошли, раз ты этого хочешь, но все-таки не делай глупостей.

– Я буду осмотрителен, Янес.

– Еще одно слово, дружище.

– Что такое?

– Надеюсь, ты подождешь ночи, чтобы войти в парк?

– Да, Янес.

– Ты мне это обещаешь?

– Даю слово.

– Тогда пошли.

Они прошли немного вдоль реки, потом решительно свернули в большой лес.

Казалось, ураган особенно бесновался в этой части острова. Многочисленные деревья, поваленные ветром, валялись на земле; некоторые вполунаклон, поддерживаемые лианами, другие рухнули совсем. Повсюду разметанные и вырванные кусты, груды листьев и веток, среди которых пищали обезьяны. Несмотря на все эти многочисленные препятствия Сандокан не сбавлял шаг.

Он продолжал идти до заката, без колебания выбирая дорогу.

Спустился вечер, когда неожиданно он остановился перед широкой тропой.

– Что ты увидел? – спросил португалец.

– Мы около виллы, – сдавленным голосом отвечал Сандокан. – Эта тропинка ведет в парк.

– Черт побери! Какая удача, дружище! Пошли дальше, но берегись совершить какое-нибудь безрассудство.

Сандокан не стал даже ждать, пока он закончит фразу. Взяв карабин на изготовку, он ринулся по тропинке с такой скоростью, что португалец едва поспевал за ним.

«Марианна! Любовь моя!.. – шептал он, все ускоряя шаги. – Я здесь, я рядом с тобой!..»

В этот момент он опрокинул бы целый полк, если бы тот встал на его пути. Он не боялся никого: сама смерть не заставила бы его отступить.

Он бежал, чувствуя себя объятым огнем. Он летел, забыв про всякую осторожность, яростно рубя лианы, ломая и отбрасывая ветки кустов, одним прыжком перескакивая через препятствия, которые преграждали ему путь.

– Эй, сумасшедший, – ругался Янес, тяжело топавший за его спиной. – Не гони! Дай передохнуть. Остановись же ты, тысяча чертей!..

– На виллу!.. На виллу!.. – отвечал, не оборачиваясь, пират.

Он остановился только у самой ограды парка, да и то лишь чтобы подождать товарища, а не из осторожности или усталости.

– Уф! – воскликнул португалец, догнав его. – Ты думаешь, я лошадь, что заставляешь меня так бежать? Не пори горячку хоть теперь – ты ведь не знаешь, кто может прятаться за этим забором.

– Я не боюсь англичан, – ответил Сандокан, который был во власти живейшего возбуждения.

– Я знаю, но, если ты дашь себя убить, ты никогда больше не увидишь свою Марианну.

– Но я не могу торчать здесь, мне нужно быстрее повидаться с ней.

– Спокойно, дружище. Слушайся меня и увидишь, что все устроится наилучшим образом.

Янес сделал ему знак молчать и с ловкостью кошки взобрался на забор, внимательно глядя в парк.

– Мне кажется, здесь нет часового, – сказал он. – Тогда войдем.

Он спрыгнул с другой стороны, Сандокан сделал то же самое, и оба в молчании углубились в парк, прячась за кустами и клумбами, устремив глаза на дом, который сумрачно вырисовывался в темноте.

Они были уже на расстоянии ружейного выстрела, когда Сандокан неожиданно остановился, выставив вперед карабин.

– Стой, Янес, – прошептал он.

– Что ты увидел?

– Людей, которые стоят перед домом.

– Неужели это лорд с Марианной?

Сандокан, у которого яростно стучало сердце, впился в них глазами, пытаясь издалека рассмотреть.

– Проклятие! – пробормотал он. – Солдаты!..

– Ах вот как! Дело осложняется, – проворчал португалец. – Что они делают?