Жемчужина приграничья. Невеста генерала (СИ)

— Эмма! Как же я переживал, когда узнал, что с тобой случилось несчастье! Казалось, Мильфея для меня навсегда укрылась покрывалом скорби! Мир покачнулся, звезды пропали с небосклона, а Лима явила свой жестокий лик, заставляя утонуть в обрушившемся на меня горе. Я так переживал, что на несколько дней слег с нервной горячкой и смог вернуться к жизни, только когда мне сказали, что с тобой все хорошо! Ты — звезда моего сердца, яркий луч во мраке небытия, оазис посреди жестокой пустыни! Я бы умер вместе с тобой! Без тебя жизнь теряет краски, рассыпается осколками и ранит жестокими укусами! Я…

Невысокий, как и сама девушка, смазливый беловолосый парень с тонкими чертами лица стоял передо мной на одном колене, размахивал руками, унизанными перстнями, и нес весь этот пафосный бред, явно ожидая, что я проникнусь и кинусь ему на шею.

А я стояла и жалела, что впустила этого ненормального в окно. Наверное, нельзя было этого делать, но я решила, что в моем случае любой источник информации — благо. Тем более, судя по тому, как ловко и быстро он взобрался, стало понятно, что делал он это не первый раз. И я очень сомневаюсь, что о таких визитах никто не знал. Но тем не менее и не препятствовал им. А значит… Нужно разбираться.

Но не успел парень оказаться внутри, как из него полились все эти высокопарные признания. И, судя по тому, что в его глазах проскакивало все больше недоумения, Эмме это очень нравилось и реагировала она иначе. У меня возникло подозрение, что эти двое начитались одних и тех же романов о прекрасных дамах и куртуазных рыцарях. Один такой лежит на тумбочке рядом с кроватью, и я его даже прочла. Плевалась, продиралась через подобные только что услышанному диалоги, но читала, пытаясь хоть так расширить свои знания об этом мире.

— Эм-м-м, а кто ты такой? — наконец, я смогла вклиниться в поток слов.

Парень так опешил, что даже рот раскрыл, а потом быстро-быстро захлопал глазами, которые подозрительно заблестели.

— К-как это кто? Эмма?! — выдавил он.

— Прости, но после злополучного падения, когда моя жизнь висела на волоске и Мильфея уже открыла для меня свои объятия, я потеряла память.

Я постаралась перенять его манеру общения и тоже хлопнула глазами. А оптом приложила руку ко лбу, будто закрываясь от жестоко мира, обойдя по дуге парня, вышла из угла, куда он загнал меня пылкими признаниями, и «обессиленно» упала в кресло.

— Мне так жаль… Я так растеряна…

Вздохнула, осознав, что дальше так притворяться не смогу. Это точно не для меня. Наверное, потому и личная жизнь не задалась.

— Как?! Совсем ничего?! — Глаза блондина сделались очень большими. — Эмма, но мы ведь друг друга любим почти с самого детства! Наши родители уже готовились заключить нашу помолвку! Ты не могла меня забыть!

— Какую помолвку? — нахмурилась я.

Выходить замуж за этого инфантильного, женоподобного парня у меня не было никакого желания. А как же тогда генерал с его ожерельем?

— Как?! Ты не помнишь и этого?!

«Ну, конечно, я не помню ничего из своего прошлого, но помолвку с тобой забыть точно не могла!» — чуть не фыркнула я, но сдержалась.

— Не помню.

— Во всем Бешеный пес виноват! — парень вскочил на ноги и начал нервно метаться по комнате. — Это все из-за него!

— Бешеный или Безжалостный? — уточнила я.

— Да какая разница?! Главное, что после того, как он прибыл в Эверет, наместник приказал ему жениться и дал список самых подходящих особ, — перешел он на вполне нормальную речь. — Конечно, ты была в нем! Твой отец тут же забыл обо всех договоренностях и дал ему добро на ухаживания.

— Так помолвки еще не было ни с тобой, ни с генералом? Я правильно поняла? — уточнила.

— Да. Мы не успели, а сам Бешеный еще не определился с кандидатурой. — Тут парень снова затормозил и упал около меня на одно колено: — Но у меня нет никаких сомнений, что он выберет именно тебя! Ты же такая… — и он опять понес высокопарную ахинею.

Я же облегченно выдохнула. Мне как-то не улыбалось узнать, что меня без моего ведома и согласия выдают замуж. В прошлой жизни чуть не сходила уже.  И, наверное, это к лучшему — никто особенно и не жалеет о моей утрате. Родители бы горевали, но они меня очень поздно родили и рано — для меня — ушли.

— …Это жестокий тиран, утопивший приграничье в крови! — видя, что я не реагирую на его восхваления, парень перешел к уничижению соперника. — Он не знает, что такое жалость и сострадание! А ты — нежный чувственный цветок, с тонкой душевной организацией! Такое чудовище никогда тебя не оценит и не сможет полюбить и сделать счастливой! Ты зачахнешь рядом с ним.

И пылко на меня взглянул: он точно и оценит, и сделает счастливой. И потому, как вглядывался мне в глаза, стало понятно: ждет, что я кинусь ему на шею и крикну «Я ваша навеки!»

Не дождался. Подскочил и снова заметался по комнате.

— Послушай, — начала я, подбирая слова, — а давно ты ходишь ко мне в гости таким образом? — кивнула на окно.

Глава 2.2