Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль... (СИ)

— Гм… — брат задумался ненадолго, потом продолжил: — Она вполне соответствует моему вкусу и типажу: нравятся мне невысокие девушки хрупкой комплекции, такие как Халима. Лицо у неё интересное, не красавица — в привычном представлении, но дурнушкой не назвать — миленькая, глаза выразительные… Хотя, обсуждать всё это с тобой необычно. На что-то намекаешь?

— Как психолог, ты поставил свой диагноз и прописал лечение: ей забота и любовь требуются. Но Саид не даст этого старшей жене — ни грамма, ни капли… не нужна она ему, как женщина… от слова — совсем… Теперь понимаешь, к чему клоню?

— Ты, что, пытаешься сосватать Халиму? — он улыбнулся уголком губ.

— Грубо говоря, да. Присмотрись к ней, не бросай в этом состоянии. Мне кажется, только у тебя получится вернуть её к нормальной жизни. Окружённая вниманием, забудет о причинённой боли и перенесённом ужасе.

— План, конечно… — брат шумно вздохнул. Схватился за голову. Выглядит шокированным. — А ты не подумала, что твой муж иного мнения: «и сам не гам и другим не дам» — очнётся вдруг собственник в нём, по принципу «моё навсегда останется моим». Он потом не четвертует меня за посягательства на его жену?

— Нет. Саид рад бы изменить ситуацию… и предложить нечего… Развод ради развода — не та история, при этом оставлять как есть — тоже нельзя. Пройдёт десять лет, дочери Халимы выйдут замуж, а что достанется ей? Одинокое существование? Она ведь молодая женщина.

— Ну, не знаю… как-то это… странно слышать… — Лёня ожидаемо колеблется.

Хотя заметно, насколько наш откровенный разговор его взволновал, а моя идея кажется ему привлекательной — не сомневаюсь.

— Попробуй, поухаживай за ней, в рамках приличий само собой, чтобы не оскорбить неосторожными действиями — вот увидишь, распустится подобно цветку, а преданнее женщины тебе не найти, уж поверь. И дело не в том, что всю жизнь будет благодарна за спасение и возникшей привязанности на фоне пережитого… — а пусть и так, не вижу ничего плохого в этом. — По-моему, ты по-настоящему понравился ей — и она дико стесняется новых чувств и эмоций.

— Да, я обратил внимание, каким заинтересованным взглядом Халима смотрела и всё время краснела, но анализировал исключительно с позиции психолога… Возможно, ты права.

— Мужчины… — одним словом, — вам, порой, надо открывать глаза на простые вещи.

— Сестрёнка, — Лёня обнял меня за плечи, и прикоснулся губами к виску, чмокнув, — тебе никто не говорил, что ты коварная женщина?

— Скажешь тоже… Хочу, как лучше, — аккуратно отстранилась. — И больше не делай подобных жестов, если Саид увидит — разозлится.

— Уже… — прозвучал сзади его недовольный голос.

Я резко обернулась и, на всякий случай, отошла подальше от брата.

— Привет. Давно тут стоишь? — «и как муж понял фразу на русском языке?».

— Только подошёл, — он приблизился ко мне и, схватив за талию, прижал к себе. — Диана, тебя нельзя оставлять ни на минуту… — тихо прошипел.

— Перестань, — потёрлась щекой об него.

— А как я должен к этому относиться? — возмутился. — Брат или нет — неважно, никто не имеет права к тебе прикасаться.

— Мы искали способ помочь Халиме оправиться от произошедшего.

— Ну и как, нашли?

Посмотрев на Лёню, кивнула ему. Он понял мою молчаливую просьбу и ушёл.

Затем я продолжила:

— Есть вариант.

— Давай так, сейчас ты пойдёшь к детям, — муж приподнял моё лицо за подбородок, — а я быстро навещу Халиму, после чего готов тебя внимательно выслушать.

— Ты не сердишься?

Саид не ответил. Склонился к моим губам и жадно поцеловал…

«М-м-м… Как же я люблю его».

Глава 55

Халима заметно напряглась, когда муж вошёл в комнату, и съёжилась под его тяжёлым властным взглядом… И пусть Диана убеждала её, что всё будет хорошо, но на душе по-прежнему тревожно: пока от Саида не услышит «приговор» или «помилование», не успокоится.

— Как ты? — с заботой спросил, присев на кровать.

— Уже лучше, — ответила тихо. Избегает смотреть в глаза: стыдится и чувствует себя «грязной», а ещё боится увидеть нескрываемое отвращение к ней.

— Выздоравливай, и ни о чём не волнуйся, — он собирался встать и уйти. Больше ему сказать нечего.

Она его остановила, ухватив за руку:

— Побудь со мной, хоть немного… — Халима сжала пальцы мужа, не хочет отпускать Саида. Нуждается во внимании.

— Да. Давай поговорим, если хочешь, — впервые за одиннадцать лет брака предложил такое.

— Как сам-то? Ходишь уже нормально… и память вернулась… Диана — молодец, благодаря её любви ты быстро идёшь на поправку, я рада за вас обоих, — как всегда, думает о других.

— Я в порядке, лечусь… — и чуть не забыл извиниться: — Ты прости меня… не должен был вести себя так… поступил отвратительно…

— Понимаю всё, не оправдывайся, — для неё необычно слышать от мужа эти слова.

— Если бы не выгнал тогда, ничего с тобой не случилось бы… вот, о чём жалею… — покачал головой он.

— Обиды и зла на тебя не держу — честно. Жива осталась и хорошо…

Саид промолчал. Совестно перед женой.