Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль...

Неудивительно. Она необыкновенная, светится изнутри и озаряет своим сиянием всё вокруг, наполняя теплом. И как бы ревность ни травила душу мерзким ядом, понимаю тех мужчин, посмевших бороться за её внимание, иначе и не сказать — от собственной вседозволенности обнаглели. Марк считал, что вправе требовать вернуть ему чужую жену и детей, Валид — сделал предложение стать любовницей, ещё Амджад посягал на неё…

Когда думаю об этом, руки сжимаются в кулаки от злости, и пусть это осталось позади, контроль даётся с трудом. Возникает одно желание — придушить всех и каждого, кто бросит мимолётный взгляд в её сторону, не говоря уже о большем…

А вспоминая Обейда… Никто не предполагал, что спустя столько лет, он вдруг объявится и захочет нажиться на смерти Гаяса, используя в своих целях мою семью…

Досталось Халиме… Диану этот ублюдок не пощадил бы, как и моих сыновей не оставил бы в живых… боюсь представить последствия, если бы его планы осуществились хоть наполовину…

Но…

Хорошо, что хорошо заканчивается.

С тех пор прошло достаточно времени, чтобы забыть о сложностях. Навсегда.

Лучшего исхода и быть не могло: Халима счастлива в новом браке, а месяц назад родила мальчика, которого назвали Саидом. Странный выбор, конечно, я даже смутился, услышав об этом. Как выразился её муж, без моего участия их личной истории не случилось бы, поэтому других вариантов у них не было. Кстати, теперь Леонида зовут Лейсом, оба имени схожи по значению — «лев», «подобный льву».

А Диана после принятия ислама стала Даяной, хотя для меня она по-прежнему Жемчужина, моя Жемчужина — любимая, единственная и неповторимая.

Вот и она скоро порадует новостями…

***

Дверь кабинета тихо отворилась, и показалось лицо Фатимы, отвлекая от размышлений:

— Господин… К вам можно? — учтиво поклонилась.

— Проходи, — волнуюсь, как в первый раз: — Диана родила?

— Да, — судя по тому, как целительница широко улыбается, всё прошло без проблем.

И я выдохнул облегчённо.

— Как самочувствие моей жены?

— Устала, но в целом — справилась, вторые роды дались проще. Вас зовёт.

Я поднялся с кресла и быстрыми шагами направился в спальню Дианы.

Фатима не отстаёт, следует за мной. Громко вздыхает да охает.

— Спрашивай, — сказал ей, продолжая идти.

— Не уточните: кто именно родился?

— Разве это так важно, — не оборачиваясь, ответил, — лишь бы ребёнок был здоровым. Сейчас сам всё узнаю и увижу.

— Раньше вы были иного мнения, — она по-доброму усмехнулась.

— Когда четыре дочери подряд родились — логично, что хотел наследника. Теперь-то у меня есть сыновья.

— Ребёнок здоров, — хитро произнесла целительница. Интриганка…

— Договаривай уже. Имя ведь я должен выбрать.

— Мальчик. Крупный. Как у всех мужчин Аль-Сулайти, на правой пяточке у него родимое пятнышко в форме полумесяца.

— Сын, значит… — «ещё один» — губы растянулись в улыбке. — Присмотри за остальными детьми. Диане надо отдохнуть сегодня.

— Конечно, ни о чём не беспокойтесь, помощников хватает. Ладно, не буду вам мешать, — Фатима пошла дальше.

Ну а я зашёл в комнату жены.

Она держит на руках малыша.

— Саид, — увидев меня, улыбнулась. — Возьми его. Он чудесный.

Приблизившись к ней, забрал сына.

«И, правда, большой — в сравнении с тем, какими маленькими родились Мухаммад и Гаяс».

— Как назовёшь? — поинтересовалась Диана.

— Суэйдан, — не раздумывая, сказал, — что означает «счастье».

— Спасибо за подаренное счастье. Люблю тебя, — по щекам моей девочки потекли слёзы — слёзы радости, разумеется.

— И я люблю тебя, Жемчужина.

«А впереди нас ждёт много счастливых дней — вся жизнь!».

Конец