"Жемчужина" (СИ)

Рафаил промолчал. Мне показалось, он тоже улыбается. Он придвинул ко мне ладонь, и коснулся моей руки. Мне кажется, я не уеду. Я не хочу уходить от него. Теперь я в этом уверена.

— Соф?

— Да?

— Я хотел… хотел спросить кое-что.

— Слушаю.

— У тебя… я просто… в общем… у тебя кто-то есть?

Я ещё раз улыбнулась.

— Кто-то — это кто?

Ясное дело, я поняла, что он про парня спрашивает. Просто хотелось посмущать его подольше, он очень мило краснеет, но старается выглядеть крутым и невозмутимым. Раф весь подобрался и буркнул:

— Ну… человек молодой.

— Такого у меня нет.

Он посмотрел мне в лицо и весь прям засиял.

— А… вау…

— Вау?

— Я в смысле… неважно, забей, просто забей.

Я смотрела на него, игриво прищуриваясь. Говорить ничего не буду, и так уже весь стесняется. Но руку мою он не отпускал. Нас прервал счастливый вопль Киро:

— Я её держу!!! Я поймал медузу!

Дитя рвануло к нам, по пути споткнувшись и рухнув пластом, но его это вообще не смутило, а потому Киро примчался к нам, демонстрируя медузу. Правда, когда она его ужалила, он уже не был таким довольным. В медпункте его быстро обработали и привели в чувство, после чего он всем с гордостью рассказывал о своём боевом опыте. За ужином к нашему с Рафом столу пришёл Дару.

— Наелся? — спросил брюнет, вытирая щёку брата.

— Да, вкусно было. Софа, а ты завтра с нами в город пойдёшь? — спросил он меня с надеждой.

Раф улыбнулся мне, мол: «я же говорил». Я кивнула, поправляя футболку мальчика.

— Да, схожу, Рафаил меня позвал с вами.

— Ну я хотел сам! — обиделся Дару.

— Я решил, что ты забудешь.

— Я ничего не забываю, я же не ты.

— Так, всё, я обиделся. — Раф демонстративно отвернулся.

— Ну Раф. — Дару обежал стол и упёрся брату руками в колени. — Не обижайся. Извини.

— Я подумаю. — дитя зевнуло и потёрло глаз. — Спать хочешь?

— Нет.

— Мгм, вижу. Иди сюда, остальных подождём. Держи. — Раф усадил ребёнка себе на колени и отдал ему свой апельсин, которые подавали вместе с ужином. Дару откинулся на большое пузо брюнета и стал чистить апельсин, пока брат обнимал его. — Соф, я вдруг понял кое-что.

— Что именно? — спросила я, уплетая гречку с мясом и баклажанами.

— Мы для концерта ничего ещё не сделали.

— Гм. Ну смотри, завтра… завтра мы заняты, — завуалировала я название «родительский день», — а послезавтра начнём шевелиться.

— Как шевелиться? — не понял Дару, очистив апельсинку и начиная разделять её на дольки.

— Скоро концерт будет, надо песню спеть. Ты петь умеешь?

— Умею. — с гордостью объявил он. — Только я слова плохо помню.

— Ничего, там будет много детей, прислушаешься к ним и вспомнишь. Будешь в хоре петь? — он закивал. — Шикарно, один есть. Осталось ещё хотя бы человек двенадцать собрать.

— Я один петь больше люблю.

— Ты сцены не испугаешься?

— Сцены? — не понял Дару.

— Ну того, что народу много будет.

— А зачем их бояться?

— Так, я придумала! Если с хором не сложится, выступит вот это юное дарование по имени Дару.

— Раф, давай ты тоже? — оживился ребёнок.

— Нет, увольте, я не буду.

— Ну пожалуйста!

— Дару, ешь апельсин. Я подумаю.

Что-то мне подсказывает, что под «я подумаю», он подразумевает: «я не буду, но сделаю вид, что подумаю, чтобы ты забыл и не забивал голову». Дару взялся за апельсин, отдав по дольке мне и брату, а остальное съел сам. Когда мы укладывали детей спать, я случайно услышала диалог Рафа и Дару, когда первый уводил мальчиков в их крыло:

— У меня там батарейки сели. — сказал ребёнок. — Поменяй пожалуйста.

— Ну слушай, у меня их только четыре осталось. Если ты его каждую ночь включаешь, то через месяц батарейки кончатся.

— Я не могу без него спать, мне страшно!

— Дару, на соседней кровати спит Киро. Я в паре комнат от тебя. Чего тебе бояться? ты ведь не один.

— Мне кошмары снятся, когда у меня света нет. Раф, ну поменяй, ну пожалуйста.

— Ладно-ладно, поменяю я тебе батарейки в ночнике. Иди к себе, я сейчас приду.

Я свернула с девочками в другой коридор. Дару темноты боится? Господи, бедный ребёнок. Я придумала, я подарю ему светильник, который в розетку включается. Раф говорил, что у Дару день рождения в начале июля, так что всё, я угадала. Когда дети улеглись, Раф и я встретились в коридоре. В руках у него были, по всей видимости, севшие две батарейки. Я потянулась.

— Устал?

— Есть такое. А ты?

— Очень. Давай спать, или я прямо сейчас вырублюсь. — я зевнула.

— Да, пошли. Ты долго спишь?

— Очень. До восьми.

— Соня, — фыркнул он. — Я зайду в десять, ладно? С восьми до десяти родители будут забирать детей, Дару болезненно на это реагирует, он побудет у меня.

— Конечно, как скажешь. — закивала я. — Можно я его побалую завтра?

— Да, я и сам тоже хотел.

— Будем развлекать дитё. — улыбнулась я. Опять зевнула. — Извини, я всё, я уже сплю.

— Ничего. Я провожу?

— Конечно.

И он провёл меня целых пять метров. У двери моей комнаты Раф коснулся моей руки.

— Соф… это… добрых снов.

Я обняла его. А затем быстро, чтобы не сильно смутился, чмокнула в щёчку.