"Жемчужина" (СИ)

— Привет, Софочка. — раздался родной ласковый, и внезапно такой любимый голос. — Как ты там?

— Ах, пап, я по вам с мамочкой так скучаю. — сказала я грустно. Надо давить на жалость, и тогда папенька заберёт меня домой. — Мне вас так не хватает.

— Моя ты маленькая девочка. — сюсюкаясь сказал он. — Ну ничего, скоро мы увидимся. Три месяца быстро пройдут.

— Ск… сколько? — оторопела я.

— Три месяца. — повторил отец. — Я же говорил, что ты в лагере будешь всё лето.

— Я думала, ты имел в виду всю смену! Она три недели длится!

— Нет, не смену.

Тут я закипела.

— Ты угараешь?! Ты про месяцы ни слова не сказал!

— А ведь меньше минуты назад ты по мне так скучала. — усмехнулся родитель.

— Па, я серьёзно! Так делать нельзя!

— Если я начну тебе перечислять, как делать нельзя, у меня телефон сядет.

— Ты издеваешься?! — заорала я, уходя ещё дальше, за корпусы. — Ты и так послал меня куда-то на очко волкодава, тут интернет еле живой, закинул мне детей, а теперь говоришь, что я тут три месяца торчать должна?!

— А что, не нравится? — ехидно спросил папа. — Напомнить, почему я тебя туда закинул? Раз я тебя плохо воспитал, то будешь заниматься общественно полезными делами.

— Поди ещё и бесплатно?

— Конечно.

— ТЫ СЕРЬЁЗНО?!!!!!

— Естественно! Зачем тебе там деньги? Жильё у тебя есть, еда и вода тоже. А то, сколько я тебе отправляю, вдвое больше зарплаты вожатого.

— ДА ТЫ… стоп, что? Что ты мне отправил?

— А тебе сообщение разве не пришло?

— Нет, я же сказала, связь плохая. Что ты отправил там?

— Пару тысяч для поднятия настроения. Сходи в банкомат, глянь, раз интернета нет. До города полчаса пешком по прямой, потеряться не должна.

Злость немножко улетучилась.

— А… а сколько там?

— Увидишь. Чтобы от голода не умерла. Как ты там ешь, кстати? Не дай боже узнаю, что снова ешь раз в день и что попало.

— Да нет, тут за мной приглядывают. — я посмотрела в сторону корта. — Коллега.

— Правильно делает, привет коллеге.

— Слушай, а если у меня нет зарплаты, то её директор прикарманит?

— Нет. Я велел раздать её остальным вожатым.

— Мм, давно ты благотворительностью занялся?

— Да недавно. Решил, что когда умру, пусть обо мне будут вспоминать хорошее, несмотря на то, какие мои дети оболтусы и бестолочи.

— Ты злой.

— Я-то злой? — посмеялся папа. — А ты нет?

— Нет. У меня нет сил злиться, тут толпа детей, которым надо не дать себя убить.

— Хорошо. Да, кстати, тебя твои придурошные искали.

— Кто? Мои кенты?! — оживилась я.

— Да, они. Спрашивали, куда ты пропала, когда вернёшься, и можно ли Руби взять твои сапоги.

— Хер ей, а не сапоги! Что ты им ответил?

— Что ты уехала трудиться на благо общества.

— Ты сказал, куда именно?

— Ну да.

— Зачем?! Боже, что они ещё говорили?

— Мне кажется, они к тебе нагрянут. Но ты ж помни, если сбежишь, я карту заблокирую.

— Она не на твоё имя.

— Ну тогда просто денег не дам.

— Ладно, ладно, я поняла.

— Вот и умница. — фоном в трубке раздался чей-то голос. — Мне пора. Я позже ещё раз позвоню.

— Мгм, лады.

— Пока, милая. Люблю тебя.

— Взаимно.

Я отключилась и вдохнула. Ну капец, сюда могут нагрянуть мои кенты, а я не то, что не готова, но даже не красилась толком уже неделю. Ещё и до конца лета тут застряла… а сколько мне папенька закинул? Моё терпение продаётся, но довольно дорого. Хотя, для него это так, капризы любимой и единственной доченьки. Верд и больше денег с него стрясал. Тут я заметила, как в мою сторону бежит Дару. С красными щёчками, запыхавшийся и вспотевший.

— Ты откуда здесь? — спросила я, доставая из кармана влажные салфетки. Когда он добежал, я стала аккуратно вытирать его лицо. — Все ведь на корте.

— Я пить ходил. А ты с кем разговаривала?

— С па… — я осеклась. Дару сильно по их с Рафаилом папе скучает, наверное, лучше не напоминать. — Да так, с родственником. Пойдём обратно.

— Я не хочу. — замялось дитя. — Давай мы на качели пойдём?

— Ну ладно, давай, но почему не хочешь? Там остальные ребята, поиграл бы с ними, побегал.

— Я… устал, я на качели хочу, ну идём.

— Пошли-пошли. — согласилась я.

Дару взял меня за руку и повёл к качелькам, которые были возле детских корпусов. Там он залез на них и попросил себя раскачать. Под упитанной тушкой они поскрипывали, но всё-таки начали качать ребёнка.

— А что мы будем завтра делать? — спросил Дару, весело смеясь и взлетая всё выше.

— Ну, завтра будет очень жарко, так что я думаю, мы с Рафом поведём вас на пляж, купаться. Ты плавать умеешь?

— Да! но Раф всё равно меня нарукавники надевать заставляет.

— Конечно, он же волнуется за тебя.

— А мы весь день будем купаться?

— Вы замёрзнете, если долго в воде просидите. Наверное, мы сходим днём, а потом и вечером, когда вы поспите после обеда.

— Я после обеда никогда не сплю. — с гордостью заявил он.

— Эх, Дару, сон — это самая лучшая в мире вещь. Особенно днём. И ещё булочки с корицей.

— Я тоже люблю булочки с корицей! Рафаил их дома иногда делает.

— Он у вас ещё и готовить умеет?

— Он всё-всё умеет. Даже шить.

— Вау. Прямо хозяюшка.

— Да. — кивнул Дару.

— Ты его любишь?

— Да, очень.

— Он тебя тоже.

— Я знаю. — улыбнулся ребёнок. — Софа, а что мы будем делать потом? Послезавтра?