Жемчужина, сломавшая свою раковину

Я буркнула что-то невнятное себе под нос.

— Безобразие, мальчишки бегают по отелю! — пробормотал Хасан.

Я зашагала дальше, уже не крадучись, но все же стараясь не шуметь. С каждым шагом я ждала, что сейчас Хасан сообразит: мальчишка, которого он только что видел, — вовсе не мальчишка, а девочка, одетая в тунику до колен и свободные шаровары.

Я была девочкой в мужской одежде. И в то же время я не была ею. Я была Рахимой. И в то же время это была не я.

Сбежав по лестнице, я окинула взглядом вестибюль. Пусто. Даже дежурный за стойкой регистратора куда-то отлучился. Я втянула голову в плечи, быстро пересекла холл и открыла дверь на улицу. Яркое солнце ударило мне в глаза. Я растерянно заморгала и приставила руку козырьком ко лбу. Убедившись, что на площадке перед отелем нет никого из постояльцев, кто мог бы узнать меня, я наконец спустилась с крыльца и ступила на пыльную дорогу. Среди листвы небольшого деревца я заметила воробья. Птичка беззаботно прыгала с ветки на ветку и весело чирикала — так же весело, как зяблики на могиле Джахангира.

— Молись и обо мне, — шепнула я птице.

Рахим петлял по улицам и проулкам, уходя все дальше и дальше от отеля и двигаясь в противоположную от парламента сторону. Рахим, бача-пош, все еще прислушивался, не раздадутся ли позади окрик и топот погони, означающие, что сейчас его схватят и поволокут обратно, туда, где его ждут Абдул Халик и неизбежное наказание.

Рахим, дрожащий всем телом и бегущий без оглядки, нуждался в месте, где мог бы спрятаться.

Глава 68 РАХИМА

Автомобили яростно сигналили, один едва не сшиб меня, когда на оживленном перекрестке, лавируя в потоке медленно ползущего транспорта, я попыталась перебраться на другую сторону улицы. Я шарахнулась в сторону, мысленно проклиная свою неосторожность. Меня преследовало странное чувство, будто взгляды окружающих направлены в мою сторону и все видят — с этим парнишкой что-то не так. У меня испуганный вид, и это кажется подозрительным? Или они замечают мою грудь под туникой? Я постаралась как можно туже перетянуть грудь платком, но после рождения Джахангира мои формы стали более округлыми, и спрятать их даже под свободной одеждой оказалось гораздо сложнее, чем прежде.

— Эй, бачо, смотри, куда идешь! — сердито крикнул в открытое окно водитель едва не сбившей меня машины.

Не оборачиваясь, я вскинула руку — прошу прощения! — и порадовалась в глубине души: бачо — значит, он принял меня за уличного мальчишку. Моя маскировка удалась! Даже несмотря на натянутые нервы, внутренне я не переставала удивляться той легкости, с которой вошла в знакомую роль. Как хорошо я чувствую себя в мужской одежде, как проворно двигаются мои ноги, как удобно бежать в просторных шароварах!

Из отеля я выбралась в одиннадцать утра. Мне казалось, что с тех пор прошла целая вечность, хотя на самом деле — не больше двадцати-тридцати минут. Мимо проехал автобус, подкатил к людям, столпившимся на тротуаре, и остановился. Возможно, это как раз тот автобус, который мне нужен. Я потрусила к остановке и вдруг замерла: из-за угла вывернул большой черный джип с тонированными стеклами и направился в мою сторону. Даже среди толпы я не чувствовала себя в безопасности. Они заметили меня? Охваченная паникой, я едва дышала. Но если сейчас сорвусь и побегу, то наверняка привлеку еще большее внимание.

Водитель медленно опустил тонированное стекло. От ужаса у меня заледенели руки и ноги.

Но лицо, показавшееся в окне автомобиля, оказалось незнакомым. Нет, это другой джип, не Абдула Халика.

Придя в себя, я припустила к остановке. Народ штурмовал небольшой бело-голубой автобус.

— Он идет в Вазир-Акбар-хан?

Мне никто не ответил.

— Скажите, автобус идет в Вазир-Акбар-хан? — чуть громче повторила я, стараясь придать голосу грубоватые мальчишеские интонации.

Один из висевших на подножке мужчин обернулся.

— Да, идет! — раздраженно бросил он и надавил плечом на стоящих впереди, надеясь отвоевать несколько лишних сантиметров свободного пространства.

Это было нелегко, но мне все же удалось втиснуться в автобус. Когда он тронулся, я оглянулась по сторонам и вдруг осознала, что нахожусь в плотной толпе мужчин. Меня бросило в жар, щеки залила густая краска. Я стояла, прижав руки к груди, и вздрагивала всякий раз, когда при толчке автобуса потные тела попутчиков наваливались на меня спереди и сзади. Вывернув шею, я пыталась разглядеть в просветах между локтями, плечами и спинами мелькавшие за окном улицы, надеясь, что узнаю местность и смогу выбраться из автобуса на нужной остановке.