Жемчужина среди принцесс

Захваченный врасплох Саффолк пытался было слабо протестовать, но Франциск успокоил его и сказал, что замолвит за него словечко английскому королю. Несмотря на уверенность, что Генрих никогда не простит его, герцог сдался. 3 марта 1515 года Мария Тюдор и Чарльз Брэндон тайно обвенчались в присутствии всего десяти человек, в том числе, короля Франции, в маленькой часовне дворца Клюни. Позже Саффолк оправдывался перед Генрихом VIII тем, что «никогда прежде не видел, чтобы женщина так рыдала». Мария же объясняла своё поспешное бракосочетание страхом, что Франциск обесчестит её. Вдобавок, хорошо зная своего брата, она приложила к письму знаменитый алмаз «Неаполитанское зеркало», одну из драгоценностей французской короны, подаренную ей Людовиком ХII. Последствия для новобрачных были быстрыми и неутешительными: Франциск I отказался возвращать приданое Марии в обмен на их маленький «секрет». Что касается Генриха VIII, то он, хотя некоторые члены королевского совета требовали казни Саффолка, в конце концов, смилостивился и согласился простить шурина в обмен на ежегодные выплаты в 1 000 фунтов (всего штраф составил 24 000 фунтов) и возвращение серебряной посуды и драгоценностей, полученных Марией в качестве приданого, не говоря уже о подарках Людовика ХII. Такова была цена брака по любви.

Хотя отказ Марии Тюдор был Франциску неприятен, он очень быстро утешился и спустя несколько дней возобновил нежнейшие отношения с женой господина Дизоме. Но одной любовницы королю было мало.

Как пишет Клод Дюфрен в книге «Великие любовники», Франциск I, едва взойдя на французский престол, заявил:

– Я хочу видеть вокруг себя только самых красивых и самых любезных дам…

И разослал приглашения во все замки и города, предложив французскому дворянству пожаловать к нему с сёстрами, жёнами и дочерями. Все радостно отозвались на призыв короля и без сожаления променяли свои родовые гнёзда на тесную комнатку в королевском дворце, а свою однообразную, замкнутую жизнь – на шумное веселье придворных праздников.

Конечно, дамы при дворе были и раньше, но они не принимали того активного и непосредственного участия в придворной жизни, которое стало привычным в ХVI веке. Правление Франциска I стало триумфом женщины, её реваншем за многие века жизни в затворничестве и притеснениях. Кончились скучные времена, когда она, сидя за веретеном, ждала, когда же муж вернётся с войны или охоты. Беря пример с короля, дворяне и поэты стали прославлять грациозность, красоту, ум своих подружек и соперничать за право обладания ими. В этой погоне за удовольствиями король всегда оказывался победителем, и ни одна женщина не отказывала ему в благосклонности. Английский хронист Эдвард Холл описывал его «как красивого государя с весёлыми карими глазами, крупным носом, полными губами, широкой грудью и плечами, стройными и длинными ступнями». Кроме того, Франциск был очень высокого роста (180 см).

Ещё он говорил:

– Двор без дам похож на сад без цветов.

Короля повсюду, даже в походе, сопровождали не менее двадцати семи чудесных созданий, составивших придворный бордель. Он сам наряжал девушек «стайки» за свой счёт и на свой вкус и старался выполнить их любое желание. Свидетельством тому служит записка казначею, где он повелел «выдать Сесиль де Вьевиль, хозяйке девиц, сопровождающих наш двор, двадцать золотых экю». При этом король не считал этот подарок оплатой за их труды, а рассматривал это в качестве месячного содержания «как для неё самой, так и для распределения денег между другими женщинами и девицами её профессии».

– Поступок тем более замечательный, что сам он никогда не пользовался услугами этих любезных созданий, – утверждает тот же Клод Дюфрен. – Ему не было необходимости прибегать к их услугам для удовлетворения своих желаний: самые знатные дамы королевства считали за честь сделать это. Он требовал, чтобы к любой женщине при дворе относились с должным уважением независимо от её положения.

Однако Дюфрену, который считал, что этот бордель обслуживал только придворных, дабы те не нападали на дам и фрейлин королевы, противоречит хронист, который утверждал, что каждый вечер двух-трёх девиц из «стайки» или даже больше вызывали в опочивальню к королю.

Конечно, Франциск имел немало пороков и совершил много ошибок, имевших значительные последствия. Он был своенравным, импульсивным, распутным и ветреным. День постоянно находившегося в пути двора короля как бы делился на три части: утро отдавалось делам, вторая половина дня – охоте, вечер – развлечениям при дворе и танцам. Но в то же время молодой король был совсем неглуп, обладал красноречием, отличался храбростью и, по понятиям того времени, считался гуманным человеком.