Жемчужина страсти

С крепости открывается чудесный вид. У самого подножия холма маленькая, кругленькая бухточка составляет верное убежище для джонок и барок, которые прорезывают прозрачную воду во всех направлениях. Дальше расстилаются голубые воды Тихого океана, которые кажутся на горизонте прямой темно-синей линией. С суши начинаются первые возвышенности горной цепи: скалы, покрытые бархатистым мхом, высокие холмы, местами обработанные до вершины. Между горами расстилается долина, в которой приютилась у ручья, в тени маленького леска, деревенька; вдали новые холмы замыкают долину.

Широкая и хорошо поддерживаемая дорога вьется по неровностям земли и проходит у подножия замка Овари. Эта дорога, которую называют Токаидо, построена Таико-Самой; она пересекает всю империю, проходит через владения даймио и находится в исключительном ведении сегуна.

Принц, который управлял провинцией Овари, жил тогда в своем замке.

Около трех часов пополудни, в тот день, когда Гиэяс бежал из Осаки, часовой, с самой высокой башни Овари, закричал, что он видит отряд всадников, который скачет по Токаидо. Принц находился в это время в одном из дворцов замка. Сидя на корточках, уперев руки в бока, он присутствовал на уроке харакири, который давался его маленькому сыну.

Ребенок, сидя на циновке посреди двора, держал обеими руками короткую, тупую саблю и смотрел, с наивным, но уже важным выражением, на учителя, который сидел напротив его. Сверху, с галерей, смотрели женщины, и их одежды выступали яркими пятнами на светлой деревянной резьбе. На их платьях были вышиты огромные бабочки, птицы, цветы или пестрые круги. Головы всех были утыканы шпильками из желтой черепахи. Они с очаровательным жеманством болтали между собой.

На дворе, прислонившись к столбу бронзового фонаря, стояла молодая девушка. Платье из небесно-голубого крепа плотно обтягивало ее, так что все складки падали вперед. Она рассеянно смотрела на юного государя; в руках она держала веер, на котором была нарисована птица колибри.

— Держи крепко саблю! — говорил учитель. — Ткни ею под ребра с левой стороны и смотри, чтобы острие лезвия было обращено в правую сторону. Теперь зажми хорошенько в руках рукоятку и нажми изо всех сил, потом быстро, не переставая нажимать, поставь оружие горизонтально к правой стороне: таким образом ты перережешь тело по всем правилам.

Ребенок с такой силой исполнил это действие, что разорвал себе одежду.

— Хорошо! Хорошо! — вскричал принц Овари, хлопая себя ладонями по ляжкам. — Мальчик обладает смелостью!

В то же время он поднял глаза к женщинам, склонившимся с галереи, и сообщил им свое впечатление кивком головы.

— Он будет смел и бесстрашен, как его отец, — сказала одна из них.

Как раз тогда пришли известить принца о появлении отряда всадников на дороге.

— Наверное, соседний вельможа едет навестить меня инкогнито, — сказал принц, — Или же эти всадники просто проезжие путешественники. Во всяком случае, незачем прерывать урока.

Тогда учитель стал перечислять своему ученику все случаи, которые обязывают человека благородного происхождения вспарывать живот: если заслужишь немилости сегуна или получишь от него публичный выговор; если будешь обесчещен или отомстишь за оскорбление убийством; если умышленно или нечаянно упустишь узника, доверенного твоей охране, и тысячу других тонкостей.

— Прибавьте, — сказал принц Овари, — если будет непочтителен к своему отцу. По моему мнению, сын, который оскорбляет своих родителей, может искупить свою вину, только прибегнув к харакири.

Он взглянул снова на женщин, и взгляд этот значил: хорошо внушать детям ужас перед родительской властью.

В эту минуту раздался сильный топот копыт по мостовой соседнего двора, и повелительный голос крикнул:

— Поднять подъемные мосты! Запереть ворота!

Принц Овари быстро вскочил.

— Кто это распоряжается у меня? — спросил он.

— Я! — ответил тот же голос.

В то же время толпа проникла во второй двор.

— Правитель! — вскричал принц Овари, распростершись.

— Встань, друг! — сказал Гиэяс с горькой улыбкой. — Я больше не имею права на почести, которые ты мне воздаешь: в данную минуту я твой равный.

— Что такое творится? — спросил принц с беспокойством.

— Отправь твоих женщин, — сказал Гиэяс.

Овари сделал знак, и женщины исчезли.

— Уведи своего брата, Омити, — сказал он молодой девушке, которая страшно побледнела при появлении Гиэяса.

— Твою дочь зовут Омити? — спросил тот, внезапно покраснев.

— Да, господин. К чему этот вопрос?

— Позови ее, пожалуйста.

Овари послушался. Молодая девушка вернулась, дрожа, с опущенными глазами.

Гиэяс пристально посмотрел на нее, с таким выражением лица, которого испугался бы всякий, кто знает этого человека. Между тем, молодая девушка подняла голову, и в ее глазах можно было прочитать непоколебимое бесстрашие, что-то вроде готовности пожертвовать собственной жизнью.

— Это ты нас выдала? — спросил Гиэяс глухим голосом.

— Да, — сказала она.

— Что это значит? — вскричал Овари, привскочив.

— Это значит, что она слышала и открыла заговор, так хорошо составленный в стенах этого замка и так таинственно скрытый от всех.