Жемчужина страсти (Маргарита Наваррская, Франция)

Но все же ей стало полегче… ненадолго. Правда, по прибытии в Камбре Маргарите уже незачем было вызывать кого-то срочно из Парижа: там, на месте, она нашла то, что ей требовалось, в лице господина д’Энши, губернатора, с которым она познакомилась на балу, данном местным епископом. Нет, не подумайте чего дурного — сам епископ не присутствовал на празднике, который начался сразу после танцев, а сбежал, напуганный тем, какой оборот начали принимать события.

В разгар оргии королева Наваррская удалилась в свои покои в сопровождении г-на д’Энши, который проявил себя столь доблестным любовником, что она обрадовалась своей воскресшей чувствительности и поинтересовалась, не желает ли молодой человек сопровождать ее во время путешествия. Губернатор согласился. Правда, в своих «Мемуарах» Марго придала ситуации вполне благопристойный вид: мол, приглашая губернатора Камбре принять участие в ее поездке, она надеялась привлечь его на сторону герцога Анжуйского: «Воспоминания о моем брате ни на минуту не покидали меня, и ни к кому я не питала такого расположения, как к нему. Поэтому я постоянно помнила инструкции, которые он мне дал, и, видя представившуюся мне прекрасную возможность содействовать его предприятию во Фландрии, по отношению к которой город Камбре и его цитадель можно было считать ключом, я не хотела упустить случай и употребила весь данный мне Богом разум, чтобы расположить г-на д’Энши к Франции и в особенности к моему брату. Богу было угодно, чтобы он почувствовал ко мне расположение, нашел удовольствие в беседах со мной и попросил разрешения сопровождать меня во время моего пребывания во Фландрии…»

Вся штука состояла в том, что лекарство под названием «д’Энши» очень быстро перестало действовать, так что Марго ощутила к приему его внутрь самое величайшее отвращение и скоро прекратила прием, отправив губернатора восвояси.

Правивший во Фландрии дон Хуан Австрийский, незаконнорожденный брат испанского короля Филиппа II и губернатор Нидерландов, принял Маргариту с особым почетом в Намюре. За полгода до того он побывал инкогнито в Париже. Благодаря помощи испанского посла ему удалось проникнуть во французский двор, где в тот вечер давали бал, и неузнанным увидеть королеву Марго, о которой говорила вся Европа. Само собой разумеется, он в нее влюбился, хотя молнии, сверкавшие в ее взоре, его немного напугали. После бала впавший в задумчивость дон Хуан признался друзьям:

— Она обладает скорее божественной, нежели человеческой красотой, но в то же время она создана для погибели мужчин, а не для их спасения…

Маргарита знала отношение к себе дона Хуана и рассчитывала использовать свои опасные чары, чтобы склонить его к нейтралитету в тот момент, когда братец Франсуа попытается совершить в стране переворот. Она намеревалась как можно скорее уложить дона Хуана в свою постель, для чего надела парчовое платье, «которое облегало ее самым бесстыднейшим образом, а декольте обнажало грудь до самых кончиков нежно-розовых сосков». Но дон Хуан повел себя крайне сдержанно, не воодушевившись, а скорее испугавшись открывавшихся перед ним сосков и возможностей, и крайне разочарованная в испанских католиках Марго двинулась дальше по пути в Спа, продолжая в каждом городе, который она проезжала, агитировать против испанцев.

— Поднимайте мятеж, — говорила она местной знати, — и призывайте на помощь герцога Анжуйского!

Результаты оказались сверх всякого ожидания. «Никогда еще ни одному дипломату не удавалось во время непрерывных увеселений и чествований справиться с поставленными перед ним задачами», — писал историк Целлер. В результате деятельности Марго очень скоро в стране начались сильнейшие волнения. В Льеже ей оказали горячий прием фламандские и немецкие сеньоры, которые устроили в ее честь грандиозные празднества. Столь грандиозные, что у нее не хватало времени доехать до знаменитого своими водами Спа, который находился в семи лье, и она приказала привозить ей целебную воду в бочках…

Все шло как нельзя лучше, но тут из письма герцога Франсуа Анжуйского Марго узнала, что королю донесли о ее переговорах с фламандцами. Придя в неописуемую ярость, Генрих III предупредил об этом испанцев, надеясь, что они арестуют Маргариту как заговорщицу.

Через два часа насмерть перепугавшаяся Марго и вся ее свита, побросав вещи, верхом во весь опор мчались в сторону Франции. Через пять дней измученные беглянки прибыли в Ла-Фер, принадлежавший герцогу Анжуйскому. Франсуа был уже там и с нетерпением ждал сестру. В тот же вечер Марго позабыла о своих клятвах никогда более не предаваться кровосмесительной связи и решила испробовать, каков он теперь, братец Франсуа… В течение двух месяцев множество сеньоров из Фландрии посещали герцога в Ла-Фере и осуществляли кое-какие приготовления к походу против испанцев. И каждому, кто его посещал, Анжуйский дарил в качестве сувенира золотую медаль, на которой были изображены его собственный профиль и профиль сестры.