Жемчужина Тамерлана

В последнее время Тамерлан много делал для реорганизации и укрепления своей армии, пытаясь создать ее по образу и подобию армии своего кумира Чингисхана. Ее основу составляли конные лучники. Постепенно разрушалась старая джагатайская племенная структура. Полками командовали его сторонники. В будущем он планировал ставить на эти должности своих сыновей. Кроме конных лучников в его распоряжении находились пешие полки, которым в сражении отводилась важная роль.

Армия Тамерлана строилась по десятичной системе. Эмир всегда требовал соблюдения жесткой иерархии. Старшие военачальники – сардары – подчиняли себе минг-баши – тысячников. Дальше шли сотники и десятники.

Понимая важность армии для укрепления власти, сын Тарагая старался регулярно выплачивать жалованье своим воинам.

Вопрос Байсун-кара вызвал недовольство и раздражение.

– Разве мы с тобой мало делали для нашей армии? Разве наши воины не способны дать бой Хусейну? – он с усмешкой посмотрел на верного богадура.

Махмуд, гладя черную бороду, в которой уже запуталось несколько серебристых волосков, улыбнулся:

– Это правда, клянусь Аллахом. Твоя армия сильна, повелитель. Но армия Хусейна многочисленнее, и Байсун-кар опасается, что твой враг может тебя одолеть.

Тамерлан наклонил голову:

– Верно. Только мой так называемый брат не думает, что я решусь напасть на него. Стремительность и неожиданность всегда была на руку тем, кто этим пользовался, разве нет?

Военачальники переглянулись.

– Да, так, – согласился за всех Курбан. – Только мне кажется, что мы пока не готовы к войне с Хусейном.

Лицо Тимура помрачнело.

– Что ж, – проговорил он, – давайте еще немного подождем. Но за короткое время вы должны сделать все, чтобы укрепить нашу армию. Она должна быть не хуже, чем у моего родственника.

Он махнул рукой, и военачальники стали расходиться. Тамерлан оставил только визиря Девлета, мудрости которого всегда поражался.

– Что думаешь, Девлет?

– Я бы еще немного подождал. – Узкие глаза визиря светились умом. – Твоя разведка приносит много интересных сведений. Если верить им, то можно сделать вывод, что Хусейн сам роет себе могилу. И даже родной Балх, который он превратил в неприступную крепость, не спасет его от смерти.

– Я понимаю, почему ты так говоришь, – кивнул Тамерлан, – поэтому и не настаивал сегодня на наступлении. Мне известно, что Хусейн, благодаря своей жадности и недальновидности, настроил против себя местных феодалов.

Визирь кивнул: