Жемчужина Тамерлана

– Точно, точно… Но давай побежим к ним в гостиницу. Я понимаю, нас никто не станет слушать. Но нельзя же вообще ничего не делать. Мы должны хотя бы попробовать, чтобы потом не корить себя за бездействие.

Али кивнул:

– Да, ты права. Одевайся.

Молодые торопливо прошли в комнату, оставив Зульфию в полной растерянности. Она не понимала, о чем говорили студенты, но вдруг, неожиданно для себя, поверила в чудо.

Али и Фатима рассуждали о каком-то проклятии. Зульфия иногда боялась признаться самой себе, что верила в проклятия и заговоры. Если война началась из-за этого, все можно было вернуть назад.

Когда молодые покинули ее дом, она пожелала им удачи.

Парень и девушка торопились изо всех сил, надеясь застать ученых и поговорить с ними. Но им не повезло.

В гостинице сообщили, что научная экспедиция с останками Тамерлана уже выехала в Москву.

Али вскоре отправили на фронт, и он забыл и о Тамерлане, и о сокровище, найденном Фатимой.

Немцы стремительно наступали на Москву.

Глава 3

1941 год. Деревня Власиха

Георгий Константинович Жуков, недавно назначенный командующим Западным фронтом, несколько недель назад приехал в деревню Власиха и развернул штаб фронта.

Так получилось, что этот штаб, представлявший собой комплекс больших зданий, находился рядом с Москвой. Иногда артиллерийская канонада сотрясала стены, но это не мешало генералу думать, как не допустить врага к Москве.

Глядя в окно на осенние коричневые лужи и разбитую дорогу, Георгий Константинович размышлял, что и этот крохотный уголок его страны тесно связан с историей.

Рядом с Власихой находилось село Перхушково, о котором многие слышали. Когда-то в Перхушково, в двухэтажном господском доме, ночевал Наполеон, готовившийся к Бородинскому сражению. Через это село ездил в имение бабушки юный Александр Пушкин. Разумеется, здесь бывал и Лев Николаевич Толстой, собиравший материал для своего знаменитого романа.

Да, несомненно, каждый клочок земли его, Жукова, необъятной Родины, дышит историей. И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы немецкие солдаты топтали эту землю своими коваными сапогами.

Генерал побагровел, представив эту картину, его серые, с голубизной глаза омрачились, приятное лицо с правильными чертами посуровело, и он придвинул к себе стакан с водой.

Внезапно в дверь постучали, и перед ним возник его адъютант, подполковник Семочкин, отчеканивший хорошо поставленным голосом: