Жемчужина в короне

И право же, это не причиняло особого беспокойства ни той ни другой стороне. Индиец, добиваясь офицерского звания, знал, на что идет. Обычно ему было достаточно сознавать, что забаллотировать его по национальному признаку здесь не могут, англичанам же было достаточно знать, что даже если он появится в «Джимкхане», то долго там не засидится. Ну и конечно, если бы возникли отдельные трения, можно было не сомневаться, что какой-нибудь английский генерал живо все уладит. Лишь когда началась война и гарнизон пополнился не только новыми офицерами-индийцами, но и англичанами — офицерами лишь на время войны — только тогда комитету пришлось собраться и выработать официальное правило. И тут, понимаете, решение подсказал трезвый анализ сложившейся обстановки. Во-первых, приток офицеров превышал физические возможности клуба. Во-вторых, новые офицеры не только имели временное звание, но и сами являлись как бы временными, в том смысле, что их в любой день могли перевести в другое место. И среди них, конечно, были люди, в гражданской жизни занимавшиеся самыми разнообразными профессиями, вплоть до таких, что они, как бы это сказать, могли помешать им чувствовать себя в здешней атмосфере свободно. Так что комитет впервые был вынужден подумать о том, как закрыть доступ в клуб не только индийцам, но и кое-кому из собственных соотечественников. Мы, не претендовавшие на членство, из-за кулис наблюдали их колебания с величайшим интересом. Правило, выработанное комитетом, являло собой великолепный чисто английский компромисс. Сводилось оно к следующему; на то время, пока длится война, будут приняты особые меры, чтобы открыть двери клуба для максимально возможного числа офицеров. С этой целью обязательная уплата членских взносов отменяется для всех, кроме кадровых офицеров, и вводятся два новых типа клубного членства. Временным офицерам предлагалось на выбор либо «специальное членство», предполагавшее уплату членских взносов и рассчитанное, конечно, на привлечение людей воспитанных, умеющих себя вести, либо «временное привилегированное членство», которое давало временным привилегированным членам право пользоваться клубом лишь в определенные дни недели и могло быть аннулировано без предупреждения. Этот последний пункт как будто отражал понимание комитетом временного характера пребывания офицера в городе в связи с военным временем. На самом же деле он давал возможность закрыть доступ в клуб любому офицеру этой категории, уронившему себя недостойным поведением. Привилегированный временный член должен был платить по счетам наличными, кредит ему не открывали. Кроме того, с него взимали сбор за пользование рестораном и так называемый сбор на поддержание клуба — за пользование бассейном и теннисными кортами. Ему разрешалось приводить только одного, «апробированного» гостя с уплатой дополнительного ресторанного сбора. «Апробированный» официально означало санкционированный комитетом, но фактически означало также — одобренный непосредственным начальником данного офицера, а тот, конечно же, разъяснял своим юным балбесам подчиненным, надевшим мундир только в виду чрезвычайного положения, каких именно гостей можно приводить в клуб. Официально это служило гарантией от появления в клубе неподобающего типа женщин. Неофициально это означало запрет приводить индианок и англо-индианок, а также индийцев и англо-индийцев, если только предполагаемый гость сам не был офицером на службе Его Величества. И стоимость одного вечера в клубе была повышена до такого уровня, что чаще одного раза в месяц офицер военного времени не мог позволить себе такое удовольствие, если только не имел средств помимо жалованья. То был период, когда процветал отель Смита. Процветал и военный ресторан, и, разумеется, Майапурский индийский клуб. Китайский ресторан у европейского базара нажил состояние, в кино «Эрос» надо было покупать билеты за два-три дня. Что касается старого «Джимкханы» — что ж, кое-какие неприятные эпизоды он пережил, но в общем сумел сохранить атмосферу и социальной, и национальной исключительности.

Любопытная аномалия, однако, состояла в том, что даже в те сравнительно либеральные дни, о которых твердолобые консерваторы говорили: «Это еще только цветочки!», индийские чиновники гражданской службы, даже высокопоставленные, не допускались в клуб ни как гости, ни тем более в качестве членов. А это означало, например, что окружной судья Менен, такой замечательный человек, не мог здесь появиться, даже если бы его привел окружной комиссар. Писаного правила на этот счет не было. Правило было неписаное, но комитет придерживался его неуклонно, и ни один отвергнутый, если судить по такому яркому примеру, как Менен, не попытался его нарушить.