Жемчужина в мутной воде

— Ты мне лучше расскажи, как она потерялась, а потом уже о том, как ее искать. — Володя вздохнул, пропустил Ларину вперед себя, потом многозначительно посмотрел на меня, откланялся и ушел.

Мы еще слышали, как хозяйка квартиры провожала сотрудников правоохранительных органов. Потом она заперла входную дверь на все имеющиеся замки (судя по щелчкам, замков было три, плюс цепочка), на цыпочках подошла к нашей комнате и робко постучалась.

— Вам что-нибудь надо? — Она протиснула голову в образовавшуюся щель.

— Нет, спасибо, — сухо ответила я. — Вы на нас внимания не обращайте, занимайтесь своими делами.

Мы с Мордакиной остались одни. Я включила ноутбук, через экран, переключая камеры, осмотрела квартиру Светланы. На часах было только начало двенадцатого, для ночных визитеров время довольно раннее. Я села на кровать, Светлана прилегла рядом со мной и попыталась поджать под себя ноги. Но сделать это ей никак не удавалось, мешал живот, сделанный из подушки. Она выгнулась, подтянула широкие штаны и с трудом закинула одну ногу на спинку кровати. Потом сделала маленький перерыв, вздохнула и закинула вторую ногу.

— Ужас какой-то, я как будто на десятом месяце беременности, — смешно возмутилась Светлана.

Я наблюдала за ее действиями отсутствующим взглядом, понимала, то, что вижу, выглядит очень комично, но почему-то мне было не до смеха. В голове крутилась одна мысль: зачем приезжала Раиса Зернова? Что общего у них с Мордакиной помимо профессии? В том, что их объединяет еще что-то, я не сомневалась. Но что? Надеюсь, уже завтра я узнаю это.

— Это просто невыносимо, — не сдержалась Мордакина и вскочила с кровати.

— Что такое? — Меня словно вырвали из мира грез. — Мешает подушка? Так вытащи ее.

— Можно, да? — обрадовалась Светлана.

— Можно, только если захочешь выйти из комнаты, в туалет или на кухню, не забудь запихнуть подушку обратно. А то нашу бабушку кондрашка хватит.

— Ой, спасибо. — С каким же удовольствием Мордакина избавилась от «лишних сантиметров на талии». — Мне бы еще умыться.

Я по-прежнему размышляла, не заостряя внимания на внешнем раздражителе в лице Светланы. Она же была настойчива в своих желаниях и, не дождавшись моего ответа, снова озвучила свое пожелание.

— Умыться бы.

— Это исключено.

Мы вдвоем наблюдали за картинкой на экране монитора, которая уже больше двадцати минут не менялась. Темный коридор, запертая входная дверь, ничего не происходит. Я решила, что настал вполне подходящий момент для доверительной беседы, и задала Светлане первый вопрос. К прошлому Мордакиной я решила подбираться издалека.

— Кто такая Карина?

— Какая Карина?

— Со студии. — Я припомнила ту девушку, которая, со слов коллег по цеху, готовится к роли женщины-вамп и, входя в образ, конфликтует со всеми.

— А, эта. — Света поморщилась и махнула рукой. — Дуреха одна, уже полгода у нас работает. Но она не из постоянных, так, приходящая. А почему ты о ней спросила?

— Она тебя недолюбливает.

— Тоже мне, удивила, — рассмеялась Мордакина. — Она, как дикарка, себе на уме. С ней мало кто общается. Дикарка и есть дикарка.

— У тебя с ней были конфликты?

— Нет, мне с ней нечего делить.

— А Павлуша?

— Павлуша? Ну, это просто кадр. Он так себя любит, так любит. — Мордакина обхватила себя за плечи, демонстрируя всю безграничность любви Павлуши к самому себе. — Тебе он понравился, что ли?

— Не мой тип, — сухо ответила я и покачала головой.

— И не мой. Тряпка мужик, на подвиги не готов. Вот принять от кого-нибудь жертву — это всегда пожалуйста. А так… Настоящее дерьмо. Но в постели работает хорошо, — Света даже причмокнула, а я невольно поморщилась.

В непринужденном разговоре мы обсудили еще нескольких сотрудников студии, и актеров, и охранников. Отдельно поговорили о славном прошлом Кутепова Льва Петровича и о его нынешнем положении, вспомнили даже уборщицу, Света подтвердила слова Захаровны о том, что тетка она принципиальная, осторожная и в отсутствие актеров в гримерки их не заходит, убирается только тогда, когда хозяева на месте.

— Ты о Захаровне плохо не думай, — защищала уборщицу Светлана. — Она тетка хорошая, понимающая. У меня с ней сложились доверительные отношения, так что она мне плохого не сделает, в ней я уверена.

— Свет, расскажи мне еще о Зерновой. — Выяснив все, что хотела о настоящем Мордакиной, я стала плавно перемещаться к прошлому.

Но Светлана повторила все то, что уже говорила о своей старой знакомой в машине: снималась, дружила, любила, забыла.

— Вы с ней были очень близки?

— В физическом плане да, очень. — Света лукаво улыбнулась. — А чисто по-человечески… — она на секунду задумалась, — в нашем непростом деле трудно дружить. Отношения хорошие, можем вместе погулять, потрещать о своем, о женском. Но говорить о преданной дружбе на век не приходится. Просто хорошие отношения. Приятельские.

— А другие девчонки? Вы ведь не вдвоем снимались? Какие отношения у тебя были с остальными?

— Такие же, — она пожала плечами, — а почему ты спрашиваешь?

— Я пытаюсь разобраться в происходящем, потому и расспрашиваю тебя о прошлом. Кто знает, может, причина кроется там.