Жемчужины бесед

Так же и у птиц: они летают по небу, рассекая крыльями воздух, но доля-то их – зерно на земле, из-за этого они и опускаются на землю. И никому не дано вкусить чужую долю, подобно тому как газеленок не приемлет молока никакой газели, кроме своей матери, находит ее среди тысячи газелей. Доля человека подвержена такому же закону:

Коли усердием не добьешься доли,
К чему же бежать за ней?

Напротив, удвой рвение в своем ремесле, работай, не покладая рук. И быть может, благодаря твоим усилиям ты обретешь больший покой и лучшее состояние. Если заработаешь один дирхем, то он может обернуться двумя динарами, ибо богатство обретают трудом и ремеслом, состояния составляют усердием и старанием. Покуда ты не отщипнешь кусочек, он сам не полезет к тебе в рот, спящий лев никогда не поймает газели. Яви же свое старание и усердие! Если ты и тогда не обретешь желаемого, то тебя не в чем будет упрекнуть, значит, все дело в выпавшем тебе жребии.

– Все, что ты говорила, верно, – ответил ткач. – И разум подсказывает тот же путь, который ты указываешь. Однако мое ремесло – это изготовлять ткани для эмиров и падишахов, а здешний правитель и жители не оценивают меня по достоинству и не могут воздать должное моему мастерству. Талант сокрыт, словно вещая птица Анка, так как нет того, кто отличил бы вещую птицу Хумай от ворона. В Ираке нет большего порока, чем талант. Не спрашивай меня о том, как я оказался в таком положении. Мне надо отправиться в путешествие, послужить другому правителю, чтобы проявить свое мастерство и благодаря этому нажить большое богатство.

И ткач направился в город Нишапур, где и решил показать себя. Эмиру Нишапура его искусство пришлось по вкусу. Ткач пробыл там три года и собрал неплохое состояние. В один прекрасный день он подумал: «Деньги и богатство на чужбине, почет и уважение на чужой стороне ни к чему, так как если достаток становится лучше, а друзья его не видят и недруги не завидуют, то он лишен всякого смысла и для мудрого человека не имеет значения. Ведь по законам разума золото и богатство нужны, чтобы помогать друзьям в беде и чтобы властвовать. А иначе зачем оно: ведь ни один человек не может съесть более двух лепешек. Если бы не таковы были правила жизни, то не было бы смысла в хранителях казны и стражах и люди понапрасну не усердствовали бы, охраняя сокровища».

Так размышлял Зарир, потом, обратив все богатство в легкую наличность, он спрятал его в кошелек и двинулся в родной город, минуя стоянки и переходы.

Однажды, когда настала пора положить в кошелек запада золотой диск солнца, словно золотой динар магрибинской чеканки, когда мир стал черным и мрачным, как мешочек для серебра, когда небо благодаря узору звезд стало нарядным, словно парча, а небеса благодаря сиянию луны и светил заблистали, точно шелк, Зарира одолел в пути разбойник-сон, отнимая у него зрение. От страха перед дикими зверьми он улегся спать на дереве. В полночь возникли в воздухе два прекрасных мужа и стали пререкаться друг с другом. Один говорил:

– На скрижалях рока начертано, что этому ткачу не положено большого достатка и богатства, а лишь только для расходов на жизнь. Зачем же ты даровал ему столько богатств?

Другой муж отвечал на это:

– Я – плоды его стараний и усердия. Каждый, кто трудится и прилагает усилия, непременно получает от меня воздаяние, и я обязан служить ему. Но за тобой право оставить ему этот достаток или нет, так как ты – его счастье.

С этими словами они исчезли.

Когда белый шелк утра раскинули на просторах небес, когда динар магрибинского золота вытащили из кошеля востока, Зарир не нашел в своем кошельке и следа от динаров и дирхемов. Удивленный и пораженный, горестный и пристыженный, он, не долго думая, повернул назад и возвратился в Нишапур.

Там он вновь пробыл два или три года, снова нажил состояние, не жалея сил. И снова он спрятал деньги в кошелек и двинулся из Нишапура в Ирак. И опять в пути явились ему те два мужа, и опять они повели прежний спор и внезапно исчезли. Зарир стал искать свои деньги, но кошелек его оказался легче и тоньше, чем в прошлый раз. Он принялся стенать и горевать, а потом подумал: «Если я бедняком вернусь в родной город, то враги станут надо мной издеваться, а жена насмехаться». Он решил повеситься на суку, чтобы разом покончить счеты с жизнью. Хотя Зарир считался таким искусником и мастером, на самом деле он как был простым ткачом, так им и остался. Ведь ни один разумный человек не полез бы в петлю. Да и все его деяния – разве не результат невежества и глупости?

Дело кончилось тем, что явились те самые двое, не допустили его до самоубийства и молвили: