Жемчужины бесед

– Да будет падишах жить вечно! Во имя твоего счастья мы поглядели на девушку. Она не так красива, как об этом пишет купец. Она не столь прекрасна, чтобы ее стоило вводить в гарем, к тем, у которых в ушах продеты серьги служения тебе. Даже напротив, самая последняя служанка из твоего дворца в тысячу раз красивее и приятнее ее. К тому же ни разум, ни сочетание светил не благоприятствуют бракосочетанию с ней, ее звезда не соответствует гороскопу счастья царя.

Царь отказался от своего намерения и отменил решение. Бедняга купец, потеряв надежду выдать дочь за царя, обратил взоры к кутвалу, который давно уже домогался его дочери, и заключил с ним брачный договор. Поскольку это счастье не было уделом правителя, оно выпало на долю кутвалу, который счел красоту девы дверью к наслаждению, склонил главу к ее ногам, холил ее и лелеял. Ведь мудрецы сказали:

Кусок, который ты не надкусил,
Как сбережешь от тех, кто домогается своей доли?
Только благодаря счастливой доле можно напиться воды из той чаши,
Которую искал Искандар, но испил лишь Хизр.
Искандар ведет поиски во мраке,
А Хизр находит к живой воде светлый путь.

Дом кутвала находился неподалеку от дворца царя. И поскольку женщины ущербны умом и глупы, однажды Аджаб-Нуш подумала: «Я так прекрасна и красива, так стройна и прелестна. Почему же царь отверг меня? Во имя чего он не женился на мне?» И она всеми правдами и неправдами добилась того, что падишах увидел ее. В тот же миг она похитила его ум и разум, первой же стрелой из лука игривого взгляда она пронзила душу и сердце царя, словно бумажную мишень. Сердце и дух правителя, словно птица, запутались в тенетах локонов цветника ее красоты. Величавый и могущественный падишах стал пленником кос, поражающих бедой, стал одержим безумием из-за бровей, похожих на молодой месяц. Он сильно разгневался на везиров за то, что они скрыли от него красоту кумира, утаили ее прелесть и свежесть, но потом подумал: «Они правы, так как пеклись о благе державы и последствиях, опасались, что я буду посвящать красавице все свое время».

Надо сказать, что падишах был человеком верующим, благочестивым и добродетельным, он страшился гнева божьего, был целомудрен и чист в помыслах. Он не смел силой отобрать у кутвала Аджаб-Нуш, но не в силах был и совладать с любовью к ней. Каждый день он все больше страдал от страсти к ней, каждый миг тосковал и испытывал любовные муки, так что в скором времени исхудал и отощал, захирел и заболел. Дела государства из-за этого пришли в упадок, процветание страны пошло на убыль. Хотя надимы и приближенные побуждали его к насилию и несправедливости, хотя они подстрекали его убить кутвала или же силой заставить его развестись с Аджаб-Нуш, царь ни за что не соглашался на такой поступок, не желая творить беззакония. Каждый, как это свойственно негодяям и злокозненным людям, говорил ему льстивые слова и подавал ему какой-либо совет. Один твердил:

– Только благодаря тому, что живет государь, существуют на свете подданные, их жены и дети, обеспечивается их покой. Если кто-нибудь будет принесен в жертву ради блага государства и общины верующих, то вины царя в этом нет.

Другой вторил ему:

– Всякая жизнь, что существует в мире, кроме жизни правителя, может быть заменена тысячью других созданий. И если в этом случае, когда дело дошло до крайности, а нож достал до кости, совершить поступок, который не одобряется шариатом, то все же можно будет найти послабление при помощи толкования.

Голове не следует спотыкаться, словно ноге,
Ибо охватит волнение все царство.
Если даже мои и твои ноги ослабеют.
Тело шаха непременно должно оставаться здоровым.

Так нашептывали падишаху с разных сторон, уговаривая его свершить насилие и несправедливость. Однако он не обращал внимания на подобные слова, терпеливо сносил свою участь, изнывая от тоски по Аджаб-Нуш. В конце концов он совсем изнемог и скончался от скорби. И в награду за терпение, за целомудрие в любви он удостоился счастья умереть мучеником и подвижником. «Тот, кто умер от любви, умер шахидом».[350]

Тот, кому бог даровал силу духа,
Лучше расстанется с головой, чем предастся блуду.