Жемчужная луна

– В порядке, – солгала она. – Прекрасно.

– А мне показалось, вы чем-то расстроены. Мейлин в ответ только уклончиво пожала плечами, и Сэм решил не давить, а подождать, потягивая свой «Перье», хоть до бесконечности.

Мейлин, однако, не позволила молчанию воцариться надолго; она разыгрывала роль вежливой хозяйки, развлекающей гостя ни к чему ни обязывающей беседой. Тень боли в ее глазах исчезла, и их блестящая нефритовая поверхность снова казалась непроницаемой.

– Что такого сказал вам отец Алисон?

– То есть?

– Она сказала: «Независимо от того, что сказал вам обо мне отец». Интересно, что такого он мог сказать?

– Только то, что она направляется к нам и что она не слишком часто путешествовала. Если уж на то пошло, он не просил меня становиться ее телохранителем или нянькой. А что?

– Да ничего особенного. – Мейлин отхлебнула глоток из своей бутылки «Перье». – Вы его хорошо знаете?

– Кого? Гарретта? Ну, не слишком. – Сэм задумался и продолжал: – Впрочем, я знаю о нем одну вещь: он рисковал жизнью, чтобы спасти восемнадцатилетнего подростка, которого совершенно не знал.

Мейлин поняла, что при помощи Сэма не соберет никакого компромата на своего отца, скорее наоборот. И тем не менее она решила выслушать историю о восемнадцатилетнем подростке, так как им, судя по всему, был сам Сэм.

– Вот как? А что стряслось? – вежливо поинтересовалась она.

– Я тогда работал на прибрежной буровой вышке «Уитакер Ойл» в Мексиканском проливе. Разразился шторм, и наша вышка перевернулась. Тут же появились вертолеты береговой охраны и спасли большинство членов бригады, однако ночь, страшный ветер и волны не позволили им выручить всех. Мы точно не знали, вернутся ли они, но догадаться было нетрудно, – его лицо посерьезнело при воспоминании об этом ужасе. Он ощущал скорее презрение к окружающим, чем сострадание, и будь его воля, предпочел бы очутиться на какой-нибудь балке в одиночестве. Но уединиться было негде – все они собрались на единственной торчавшей из воды части платформы. Все были старше его, но они нуждались в его поддержке. И Сэм начал лгать им: он говорил, что помощь непременно придет, говорил спокойно, и это был единственный островок спокойствия в разъяренном море. Никто из них не догадывался, что его спокойствие было вызвано равнодушием к смерти.

– Когда я услышал шум вертолета, я подумал, что начинаю бредить. Но это оказался настоящий вертолет, вертолет компании, прилетевший за нами.

– И он спас всех вас?

– В конечном итоге, но не сразу – ему пришлось сделать два вылета. Кто-то один должен был остаться.

Сэм колебался, догадается ли Мейлин, что именно он решил остаться на тонущей платформе, или решит, что он, расталкивая остальных, устремился к спасительному трапу вертолета. Сэм понимал, что она и представления не имеет, почему он сделал это. Она, наверное, воображала невесть какое благородство с его стороны.

– Меня никто не ждал на берегу, – спокойно объяснил он. – У остальных были родители, семьи, подружки. Кое у кого даже дети. Спасусь ли с этой платформы я – никого не интересовало, по крайней мере, я так думал. Когда они отлетали, кто-то крикнул мне, что мистер Уитакер еще вернется. Только тогда я сообразил, кто же нас спас.

– Но вы же знали его.

– Нет, я только слышал о нем. Мы ни разу не встречались, и он меня совершенно не знал.

– Кроме того, что вы такой герой.

– Нет, Джейд, – спокойно ответил Сэм, – просто мне было все равно.

«Как и тебе? – мысленно спросил он. – Неужели в тебе тоже кроется что-то самоубийственное, и в аналогичной ситуации тебе тоже было бы не важно, уцелеешь ты или погибнешь. И может быть, смерть даже облегчила бы твою душу?»

– И вы в самом деле верили, что он вернется за вами? – «Точно так же, как я все эти годы, хотя мать сказала мне, что этого никогда не случится».

– Не помню, чтобы я думал об этом. Мне это казалось невозможным, даже если бы он и захотел.

– Вам было страшно?

– Нет. – Сэм подумал, стоит ли рассказать о том, как ему в самом деле было страшно, – ему было три года, и его родители орали друг на друга, их голоса были искажены выпитым. Он тогда не понимал в точности значения слов матери: «Ты меня изнасиловал, ты что, не помнишь?» – но он отлично понимал, что они ненавидят друг друга, и именно из-за него. Или тогда, когда ему было уже четыре, и мать бросила его на произвол судьбы. Или тогда, когда он уже понимал, что такое изнасилование и то, что он – плод насилия, а не любви. Или уже подростком, когда он был уже достаточно силен, чтобы пресечь попытку отца убить его; Сэм понял, что ему нужно сделать это самому.

Сэм Каултер вполне был способен на это, ведь в его жилах текла кровь, унаследованная от его жестокого отца. Но в отличие от него, Сэм никогда не позволял себе быть жестоким по отношению к другим людям. Однако себе он не давал поблажек, и когда его оценки улучшались и казалось, еще немного, и он добьется успеха, он на недели пропадал из школы.