Жемчужная луна

Сэм старался не курить при посторонних. Если бы он не был так захвачен ее глазами, сменой настроений в их глубине, он давно бы затушил сигарету. Несмотря на то, что окурок начинал обжигать его пальцы, он совсем забыл про него. Его притягивал совсем иной жар – жар сияния ее нефритовых глаз.

– Давайте заключим сделку, Джейд, – мягко ответил он, – если вы согласитесь отказаться от одной из своих самоубийственных привычек, я немедленно и навсегда брошу курить.

Мейлин собралась уже дерзко бросить: «Одну из моих самоубийственных привычек?»

Но тут же поняла: да, у нее немало таких привычек, и очевидно, что Сэм тоже понимает это.

– Вы даже не спрашиваете, какую именно? – протянул он, словно не замечая, что огонек сигареты подбирается уже к его пальцам. – Но мне все-таки хотелось бы знать, какую косвенную пользу я получу, когда брошу курить.

– Косвенную пользу? – торопливо откликнулась Мейлин, поняв, что он не собирается тушить сигарету, пока они не заключат сделку.

Мне бы хотелось почаще видеть вашу улыбку, а не сердитый взгляд. Так что если вы откажетесь от того, что заставляет вас сердиться на меня, даже когда я не курю, буду очень рад этому.

Если бы перед ней был кто угодно еще, Мейлин гордо задрала бы подбородок и отбрила бы его: «Вы полагаете, во мне есть что-то самоубийственное, что заставляет меня сердиться на вас? А вы не слишком самонадеянны? Вам не кажется, что причина моего раздражения – только вы?» Но Мейлин не стала говорить всего этого, потому что отлично понимала: он прав, она сердится на него только потому, что хотела бы знать, как это, быть им любимой?..

В его голубых глазах не было и тени тревоги, хотя его кожа наверняка уже начала тлеть…

– О'кей! – воскликнула она. – Я согласна!

Но Сэм не стал тушить окурок. Вместо этого он медленно и спокойно приказал:

– Тогда улыбнитесь, пожалуйста!

Мейлин подчинилась его команде, и ее неуверенная улыбка превратилась в улыбку облегчения, когда он наконец потушил окурок.

– Вот так лучше, – спокойно сказал Сэм.

Он по-прежнему не отрывал от нее глаз, не глядя на обоженное место: на него он сможет посмотреть позже. Сэм знал, что там останется шрам, вечное напоминание о том дне, когда он отнял у демонов разрушения их последнее оружие. Сэм уже ощущал их бешенство и их угрозу: так просто ему это не пройдет. Они найдут другой способ расправиться с ним. Они уже сейчас перенеслись из его легких в его сердце, чтобы залечь там в ожидании момента, когда можно будет нанести ему удар из-за его чувства к Мейлин.

– У меня есть… – продолжил он было, но тут в офисе неожиданно появился Чжань Пэн.

Прораба «Нефритового дворца» с обеих сторон поддерживали его сыновья, тоже работавшие в его бригаде. Всего лишь час назад все они были совершенно одинаковы – загорелые, жилистые, какие-то несокрушимые. Теперь же Чжань Пэн позеленел и, казалось, находился на грани жизни и смерти.

Сыновья подставили отцу стул, и Сэм с Мейлин бросились к нему.

– Пэн? – встревоженно спросил Сэм. – Что случилось?

– Я не знаю, – затряслась его склоненная голова. – Должно быть, пищевое отравление.

Сэм хотел вызвать «скорую», но Пэн категорически отказался. Он сказал, что сыновья отвезут его домой, а его жена прекрасно знает средства народной медицины от отравления.

Сэм не стал спорить с больным и повернулся к его сыновьям.

– Если ему не станет лучше в ближайшее время, нужно будет вызвать врача.

– Обязательно, – торжественно пообещал старший сын и вместе с братом поднял отца на ноги.

Перед тем как уйти, Чжань спросил:

– Вы сможете обойтись без меня, Сэм?

Сэм улыбнулся в ответ:

– С трудом. Но заливку бетоном я, наверное, смогу проконтролировать. Скорее возвращайтесь, Пэн, дальше будет сложнее.

– Я вернусь, – пообещал тот.

После того, как сыновья осторожно вывели больного отца наружу, Мейлин сказала:

– Мне лучше вернуться. Вам теперь придется заняться цементом.

– Его пока смешивают. Кроме того, не могу же я отпустить вас, не объяснив, зачем я на самом деле заманил вас сюда.

– Действительно, зачем?

– Я приготовил вам подарок. Не самый роскошный, – успокоил он ее, увидев, как Мейлин вздрогнула, – скорее, это суровая необходимость, а не подарок, – то, что вам всегда придется иметь с собой, когда вы мне будете нужны постоянно.

«Будете нужны постоянно». Сэм сказал это между прочим, как бы имея в виду обычные отношения главного инженера и архитектора, но сказал так нежно, что можно было понять, что он имеет в виду нечто большее, чем проблемы «Нефритового дворца». Сэм наблюдал за ее реакцией на его слова: сначала это была надежда, словно она хотела, чтобы он нуждался в ней постоянно… и вдруг в ее глазах появилось отчаяние, словно Мейлин была уверена, что она осуждена всех разочаровывать.

Сэм с трудом подавил в себе желание сказать ей, что она никогда не разочарует его. Его остановила мысль о правиле, которое он сам установил для себя: строительство этого самого важного в его жизни объекта должно вестись постепенно и осторожно. Он не может позволить себе спугнуть ее.

Мягко улыбаясь, Сэм наклонился и поднял из-за стола подарок.