Жемчужная река

Вновь приезжающих особенно поражает отсутствие здесь города и торговли на берегу. Зато все старые пароходы превращаются здесь в плавучие магазины и торговые конторы. Были и паромы на понтонах, превращенные в плавучие базары. Покупатели подъезжают в лодках к узеньким трапам, над которыми красуются вывески с именем портного, сапожника или торговца съестными продуктами. Борты таких плавучих магазинов утыканы осколками камней и стекла, чтобы внушить ворам должное уважение к чужой собственности.

Благодаря такому устройству каждый сапожник или портной мог при первой тревожной вести поднять якорь и перебраться в более безопасное место.

Самое селение Вампоа состоит из одной узкой улицы длиною в треть километра. Все дома, или, вернее, хижины, построены на сваях с зыбкими скользкими лесенками, по которым небезопасно карабкаться. Впрочем, в Вампоа ютятся бедняки — прачки, мясники, рыболовы и служащие плавучих магазинов. Ни один европеец не рискнул бы заночевать в этом поселке преступников.

Подъезжая к рейду, Перкинс и здесь заметил необычайное волнение. Слух о наступлении революционных отрядов Тай-Пингов донесся и сюда. И европейцы боялись, что у вице-короля не будет сил и возможности защитить их от погрома. Поэтому торговые баржи и пароходы готовились к отходу или самозащите, а плавучие магазины уже отчалили и спустились к мысу Альцеста, чтобы по первому тревожному сигналу идти к Гонконгу.

Китайская эскадра ночью прошла мимо рейда, направляясь к фортам. Народ, еще вчера приниженно-низкопоклонный, внезапно стал дерзким и открыто враждебным. В воздухе пахло восстанием.

Узнав о нападении на Перкинса, англичане поняли, что это случилось не без ведома и благословения китайских властей. Сам Перкинс думал иначе, но благоразумно промолчал, только поторопился в Лин-Тин, чтобы засветло перевести «Молнию» на рейд Лин-Тао, а тело Лаутерса — в Гонконг.

Сменили гребцов, и ялик двинулся дальше.

Покойник лежал под тентом, завернутый в британский флаг. Мадам Лаутерс плакала и молилась над ним. Пей-Хо был на руле. А капитан внимательно осматривал берега, не отрываясь от бинокля.

Миновали форт Бокка-Тигрис и в пять часов пристали к «Молнии» у Лин-Тина. Быстрое течение помогло гребцам покрыть сорок миль в течение восьми часов.

Шхуна Перкинса казалась необыкновенно стройной и элегантной. С распущенными парусами она напоминала белоснежного альбатроса. Паруса покрывали мачты сверху донизу. Острый, как у парохода, нос заканчивался бушпортом. От слегка выгнутого гафеля шли, расходясь лучами, кливера. Снаружи «Молния» была совершенно черной, от медной обшивки до сверкающей киноварью ватерлинии. Мачты были тщательно просмолены красной еловой смолой и казались сделанными из красного дерева. Вооружение «Молнии» состояло из двух двенадцатисантиметровых орудий, стоящих на заднем мостике. Они выглядывали из-под чехлов, точно две кокетки со своего балкона. На носу вытянуло хобот длинное дуло тяжелого орудия, а полдюжины легких орудий были разбросаны по бортам.

У «Молнии» не было ни бака, ни капитанского мостика. Ровная, как зеркало, палуба тянулась от носа до кормы, и от этого шхуна казалась еще длиннее. На корме стояли широкие, как диваны, низкие ящики с флагами, компасами и штурвальными принадлежностями. Тент покрывал весь спардек.

Видно было, что Перкинс часто жертвовал полезным для приятного, но он успел разбогатеть и путешествовал почти как любитель. Только середина трюма предназначалась для груза. Все остальное было в распоряжении офицеров и команды. Перкинс создал роскошную плавучую дачу, полную удобств и комфорта.

Экипаж состоял из тридцати мускулистых малабарцев и трех европейцев: Мортона, его помощника лейтенанта Джемса и боцмана Хейгавда.

Уговорив мадам Лаутерс сесть на «Молнию», капитан поднял якорь, а ялик с телом Лаутерса взял на буксир.

Солнце только что скрылось за мысом Макао, когда бросили якорь в бухте Ламма, в пяти милях от Виктории. Занятый маневрированием, капитан не заметил дюжины туземных лодок, идущих против течения и свернувших к восточной оконечности острова.

Перкинс твердо решил сегодня же добраться до Гонконга. Во-первых, он хотел немедленно похоронить Лаутерса. Во-вторых, заявить английским властям о сделанном на него нападении. Наконец, имея слишком важные сведения об отношении населения к иностранцам, застрявшим в Кантоне, он считал своим долгом осведомить об этом колонию, чтобы помочь им эвакуироваться.

Поэтому, снова сменив гребцов, он велел убрать тент и сел в ялик с мадам Лаутерс, телом ее мужа, сэром Артуром и Пей-Хо. Пей-Хо был ему необходим как лоцман, как решающий аргумент в глазах губернатора. «Молния» осталась на якоре под командой верного Мортона.

Стало быстро темнеть. Но Перкинс прекрасно знал дорогу. Пользуясь вечерним бризом, он поднял парус и взял курс на Викторию.