Жемчужная рубашка. Китайские новеллы

Пред красотой ее, подобной чистой *яшме,
цветы стыдятся за свою невзрачность;
Лишь нет на ней дворцового наряда,
чтоб быть второй *Чжан Лихуа.

Для Лаода не было ничего дороже дочери. Когда Юйну была еще ребенком, он стал обучать ее чтению и письму, так что лет в пятнадцать она уже умела слагать стихи: возьмется, бывало, за кисть – и стихи готовы. Юйну, кроме того, была весьма искусна в рукоделии, умела играть на музыкальных инструментах и вообще, за что бы она ни взялась, все делала умело и хорошо.

Глядя на красоту и таланты своей дочери, Лаода решил, что выдаст ее замуж только за человека образованного, с чиновничьей степенью. Однако это было делом нелегким: несмотря на то что таких женщин, как она, редко можно было найти даже в богатых и знатных семьях, никто не сватал Юйну – ведь она родилась в семье туаньтоу. Разрешить же дочери выйти замуж за человека без карьеры и будущего, за какого-нибудь торговца-дельца старик не хотел. Поэтому со сватовством ничего не выходило, и Юйну в восемнадцать лет еще не была замужем.

Как-то раз к Лаода зашел сосед и рассказал, что у моста Тайпинцяо живет некий *сюцай Мо Цзи, двадцати лет от роду, хорош собой, человек ученый и весьма талантливый; оставшись круглым сиротой, без всякого состояния, он в свое время не смог жениться. Теперь молодой человек выдержал экзамены, зачислен в *Тайсюэ и хотел бы жениться и жить в семье жены.

– Это как раз такой человек, о котором вы думали, – заметил сосед, – почему бы не предложить ему стать вашим зятем?

– А если бы я попросил вас похлопотать об этом деле? – спросил Лаода.

Сосед взялся все устроить. Он направился к мосту Тайпинцяо, разыскал молодого человека и объяснил ему цель своего прихода.

– Не буду скрывать от вас правды, – сказал он юноше, – предки этой семьи были туаньтоу, но сам Лаода уже давно этим делом не занимается. А дочь его – красавица. Да и семья эта богатая. Если вы не пренебрежете моим предложением, я согласен взять на себя устройство вашей свадьбы.

«Что же, – подумал про себя Мо Цзи, – теперь, когда я не могу сам себя обеспечить, взять к себе в дом жену я не в состоянии. Почему бы мне не пристроиться у них и не получить сразу и жену, и насущно необходимое? А что надо мной будут смеяться, так мне сейчас не до этого».

– То, что вы, почтенный, мне предложили, – ответил сюцай, – очень заманчиво. Но я человек бедный и не знаю, как мне быть со свадебными подарками.

– От вас мне нужно получить только согласие, все остальное – это уж мое дело, вам ни о чем не придется заботиться.

Итак, обе стороны пришли к соглашению. Был выбран *благоприятный для свадьбы день, к которому Лаода послал своему зятю новое платье. Сюцай переехал в дом тестя, где и состоялось торжество.

Когда Мо Цзи увидел, как красива и талантлива была Юйну, радости его не было предела: так, не потратив ни гроша, совсем даром, он получил красавицу-жену и был всегда сыт и прекрасно одет, – одним словом, все вышло как нельзя лучше.

Друзья Мо Цзи, зная, что он беден, отнеслись к нему очень снисходительно, и никто над его женитьбой не подтрунивал.

Прошел *месяц со дня свадьбы. Лаода решил устроить по этому поводу пир и велел Мо Цзи пригласить друзей, рассчитывая, что их посещение придаст его дому в глазах людей почет и уважение.

Вся компания пировала дней шесть подряд, и старику Лаода в голову не приходило, что это может взбесить его родственника – Цзинь Лайцзы. А Лайцзы тоже по-своему был прав: «Ты – туаньтоу, и я туаньтоу, – рассуждал он. – Разница между нами лишь та, что семья твоя дольше занималась этим делом, поэтому в руках у тебя оказалось больше денег. Ну, а что до нашей родословной, то мы одной и той же ветви, и, когда твоя дочь выходила замуж, тебе следовало бы пригласить меня на свадьбу. Но ты этого не сделал. Теперь у тебя опять праздник, ты приглашаешь людей, пир длится уже седьмой день, а мне ты даже и не подумал прислать приглашение. Твой зять – всего-навсего лишь сюцай, но будь он хоть первым министром или советником при дворе – так что же? Я, значит, больше не дядя племяннице своей, и нет мне места на конце какой-нибудь скамейки в твоем доме? До того не считаться с людьми!.. Ладно, я устрою тебе! Будет вам всем весело!»

Лайцзы тут же созвал больше полусотни нищих, и все они, во главе с ним самим, устремились к дому Лаода. Что это было за зрелище: