Жемчужная рубашка. Китайские новеллы

Когда в двадцатом году Вань-ли Тоётоми Хидэёси вторгся в Корею и от властителя Кореи пришла к императору просьба о помощи, наша страна послала за море войска. По докладу Палаты финансов император дозволил в связи с военными действиями и нехваткой продовольствия для армии временно допускать к зачислению в *Гоцзыцзянь лиц, вносивших зерно или деньги в казну. Надо сказать, что это было очень выгодно. В Гоцзыцзянь было легче и удобнее учиться, проще пройти *государственные экзамены; воспитанникам предоставлялась возможность завязать широкие и выгодные знакомства, а в будущем их ожидали положение и карьера. Поэтому в те времена сынки влиятельных сановников и богачей не стремились вовсе стать *сюцаями, а добивались приема в Гоцзыцзянь. С тех пор как было введено это положение, число воспитанников Гоцзыцзянь в обеих столицах перевалило за тысячу.

Среди зачисленных в Гоцзыцзянь был некий Ли Цзя, уроженец округа Шаосин провинции Чжэцзян, сын крупного чиновника, ведавшего финансами и гражданскими делами в провинции. Ли Цзя был старшим из его трех сыновей. Он с детства учился в школе, но провалился на экзаменах и, согласно новому положению, был принят в Гоцзыцзянь в Северной столице. Там молодой человек вместе с земляком и товарищем по учебе Лю Юйчунем побывал как-то в одном из увеселительных домов, где познакомился со знаменитой гетерой Ду Мэй. Девица эта была десятой по возрасту в заведении, и все называли ее Ду Десятой. Она была

Изящества и прелести полна,
вся источала нежный аромат.
Изгибы тонкие ее бровей
чертам далеких гор подобны были.
Осенних вод лучистой синевой
искрились ясные глаза;
Лицо, как лотоса бутон, —
точь-в-точь красавица *Вэньцзюнь;
А сочные, как вишенки, уста
не хуже уст *Фаньсу, воспетых Бо.
Как жаль: чистейшей *яшмы красота
в веселый дом заброшена судьбой!

Ду Мэй тринадцати лет лишилась девственности. Когда она познакомилась с молодым Ли, ей было уже девятнадцать. Невесть сколько сыновей влиятельных сановников и княжеских отпрысков видела она у себя за эти годы. Все они влюблялись в нее до безумия, разорялись дотла и никогда не жалели об этом.

В заведении о красавице Ду сложили такие стихи:

Если Десятая Ду
с гостями сидит за столом,
Выпьет хоть тысячу чар
и гость, не умеющий пить.
Тот, кому знать довелось
гетеру-красавицу Мэй,
Женщин прелестных других
с уродливым чертом сравнит.

Ли Цзя, молодой и неравнодушный к женщинам, никогда еще не встречал подобной красоты; после знакомства с Ду Мэй он от счастья забыл обо всем на свете и отдал гетере всю свою нежность и любовь.

Ли Цзя был красив, обладал мягким и приветливым нравом, деньги тратил без счета и предупреждал все желания гетеры. Молодые люди любили друг друга и жили, как говорится, душа в душу.

Ду Мэй тяготилась своим положением в доме жадной и лицемерной хозяйки и давно уже подумывала о том, чтобы начать новую жизнь. Видя порядочность, верность и доброту Ли Цзя, она мечтала навсегда соединиться с ним, но Ли Цзя боялся отца и не решался на брак. Несмотря на это, молодые люди все больше влюблялись друг в друга. Дни и ночи проводили они вместе, счастливые и веселые, были неразлучны, как настоящие муж и жена. Они поклялись любить вечно и никогда не изменять своей клятве. Действительно,

Как море, любовь глубока их,
но дна не имеет она;
С горой лишь сравнима их верность,
но выше она, чем гора.

Ду Мэй все время проводила с Ли Цзя, и другие знатные и богатые люди, прослышавшие о ее славе, уже не могли добиться свидания с ней. Первое время, пока молодой барин сорил деньгами, он мог делать все что угодно: матушка Ду, хозяйка заведения, на все только пожимала плечами, угодливо улыбалась и просто не знала, как ему услужить. За днями шли месяцы, и больше года пронеслось незаметно. Когда карман Ли Цзя начал пустеть и рука юноши уже не повиновалась размаху его желаний, матушка Ду стала невнимательной к гостю. А между тем отец Ли Цзя, прослышав, что его сын посещает публичные дома, не раз посылал сыну письма, требуя, чтобы он вернулся домой.

Безумно влюбленный, Ли Цзя сначала медлил, а потом, узнав об отцовском гневе, вовсе не решился ехать.

В древности говорили: дружба ради выгоды исчезает вместе с выгодой. Но Ду Мэй искренне любила Ли Цзя, поэтому, чем труднее приходилось возлюбленному, тем более пылкой становилась ее любовь.