Жемчужное ожерелье

«Ну и что это за учитель?» – думала Лиля, глядя на него, робеющего и невзрачного. Белобрысый, бесцветные ресницы и брови, голова вроде большая, но глаза, серые, со скошенными вниз уголками, нос картошкой и маленький рот будто собраны на лице в кучу… Ни симпатии, ни уважения она к нему не испытывала.

… Витёк топтался на коврике в прихожей, не решаясь разуться. Видел, что Лиля ему не рада. Теребил в руках чёрную папку.

– Проходите, – негостеприимно буркнула она.

– Да нет, я быстро… – он вынул из папки листок, положил его сверху и, опершись о стену, приготовился писать на весу. – Ваша фамилия Кудряшова?

Лиля удивилась вопросу.

– Да.

– Может быть, вы знаете, был ли в вашем роду человек по имени Степан Кудряшов?

Лиля как-то занималась изучением родословной, помогала Ярославу делать школьный проект. Но линия Кудряшовых её особо не интересовала, потому что эта фамилия досталась ей от мужа, в то время в семью ещё не вернувшегося.

– К сожалению, не знаю, – не испытывая ничего похожего на сожаление, металлически вежливо сказала она.

Витёк хоть и робел, но уходить не спешил.

– Может быть, вы хоть что-то касающееся Кудряшовых помните?

Лиля вспомнила несколько имён. Витёк записал. Странно, но ей почему-то понравилось смотреть, как он пишет, как скользит рука по листу, как держат ручку пальцы с широкими, аккуратно подстриженными ногтями.

Кто такой Степан Кудряшов и зачем он Витьку, она, научный сотрудник краеведческого музея, к своему стыду, даже не спросила. Позже узнала, что Витёк напал на след дочери купца Масленникова, которая с началом революционных событий куда-то исчезла. На антресолях доставшейся ему по наследству квартиры он нашёл два старых, загадочных письма, жёлтых, стёршихся на сгибах до дыр, написанных ещё дореформенным языком. В адресатах значилась неизвестная «милая сестрица», подписаны они были Дарьей Кудряшовой, но по упомянутым в письмах фактам Витёк предположил, что это и есть Дарья Масленникова, против воли отца сбежавшая замуж за простолюдина Степана.

Каким-то образом Витёк сдружился с директором и стал периодически наведываться в музей. Лиля удивлялась их дружбе: такой энергичный, волевой Иван Васильевич, всегда знающий конкретно, чего хочет и что для этого нужно сделать, – и ни рыба ни мясо Витёк.

Раиса Степановна, тоже научный сотрудник, с которой у Лили был один на двоих кабинет, их дружбы боялась. Ей казалось, Витёк метит на её место. Она была уже на пенсии, хоть по виду никто и не сказал бы: ухоженная, аккуратная, стройная, всегда намакияженная и наманикюренная. В тайне Лиля завидовала её умению ухаживать за собой и красиво одеваться.

– Иван Васильевич ведь не дурак, он никогда вас на этого географа не променяет! – успокаивала она Раису Степановну, но та словно помешалась на своих нафантазированных страхах, даже стареть начала, появились мешки под глазами.

Витёк стал для Раисы Степановны чем-то вроде объекта пристального изучения. Именно от неё Лиля узнала, что ему двадцать восемь лет, что он не женат и никогда не был, что родом он из их городка, но ещё ребёнком мать после развода с мужем увезла его в деревню к своим родителям. Там он вырос, перебрался в областной центр, выучился в педагогическом, однако в школе не работал, устроился менеджером в туристическую фирму. Здесь, в их городке, у него остались отец и бабушка. У отца больше не родилось детей, и сам он умер рано. Витёк оказался единственным наследником бабушкиной квартиры, куда и перебрался прошедшим летом, перед началом учебного года. В школу идти работать не хотел, но ничего более подходящего для него не нашлось.

Иногда Лиля сталкивалась с ним в вестибюле или в коридоре музея, здоровалась и тут же забывала о его существовании. Вспоминала, когда Ярослав получал по географии плохую оценку, злилась, но, как только учебник захлопывался, снова забывала. Она забыла даже случай, когда Витёк сфотографировал её на телефон, – настолько он ничего для неё не значил. А потом тот случай стал второй найденной в тёмных закоулках памяти жемчужинкой, и, разглядывая её, Лиля недоумевала, как могла забыть, не придать этому значения!

Она тогда стояла в вестибюле и сквозь стекло пластиковой двери высматривала машину Кирилла, он должен был забрать её с работы. На улице шёл дождь, поэтому она ждала внутри. Ни шагов, ни звука камеры не услышала. Неосознанно почувствовав что-то, обернулась и увидела Витька и нацеленный на неё телефон.

– Это зачем? – возмущённо вытаращила глаза.

Он ничего не ответил. Нахально, как ей почему-то показалось, улыбнулся, вышел под дождь и исчез для неё во всех смыслах этого слова.

Третья жемчужинка появилась благодаря сломавшемуся ключу. Рабочий день закончился, Лиля захлопнула дверь кабинета, и тут же вспомнила, что оставила на столе телефон. Вставила ключ в замок, торопливо повернула его, а тот вдруг застрял. Она поднажала, ключ сухо щёлкнул и обломился.

– Блин! – с досадой вырвалось у неё.

– Что случилось? – поинтересовался Иван Васильевич, закрывавший в тот момент свою, соседнюю, дверь.