Жемчужное ожерелье. Том 2

Кончался май. Человек, снимавший дом в Брайер Лейн, беспрекословно вернул ключи управляющему. Так как дом содержался в чистоте и порядке, не представляло труда превратить одну из комнат в мастерскую. Джулия разместила в ней женщин, и работа закипела. В конце дня ее более чем удовлетворили результаты их деятельности. Сара согласилась присматривать за домом во время отсутствия Джулии и Мэри. За Анной стала ухаживать другая служанка. Пришло письмо от Кристофера. Он снял для них две комнаты в постоялом дворе, находящемся на той улице, по которой должен проследовать король. Уильям и Сюзанна уже не раз останавливались там и считали, что это вполне приличное место. Кристофер обещал прийти туда вечером, чтобы пообедать с девушками. Он о многом хотел поговорить с Джулией, рассказать ей о жизни в Блечингтоне, откуда только что вернулся. Его сестра и брат слали Джулии наилучшие пожелания.

— Двадцать девятого мая у нас будет замечательный день! — воскликнула она, обращаясь к Мэри. — Мы увидим короля, Майкла и Кристофера!

Они отправились в Лондон в карете Паллистеров утром двадцать пятого мая. С собой захватили новые платья, ленты и все то, что могло понадобиться в столице. Ни Джулия, ни Мэри никогда раньше не бывали в Лондоне. Когда Джулия ехала в Блечингтон, ее спутница настояла на том, чтобы они держались подальше от столицы, ибо там как раз свирепствовала холера. Миссис Рид, собиравшаяся навестить своих внуков, боялась заразиться. Тогда это вызвало у Джулии разочарование, но теперь она даже радовалась, что увидит Лондон впервые.

В полдень они уже подъезжали к главному городу страны, спускаясь с холма Святой Маргариты к Лондонскому мосту, по которому можно было попасть в центр. Джулия знала от Кристофера, что этот мост через Темзу являлся препятствием для кораблей и барж, ибо в этом месте река была мелкой и изобиловала порогами. В результате этого суда останавливались в гаванях восточнее Биллингсгейта. А за рекой, в западной части города, находился дворец Уайтхолл, в котором заседало правительство и который вновь становился сердцем монархии. Между рекой и дворцом возвышались городские стены. За ними находились Тауэр, собор Святого Павла, Дворец правосудия, Королевская биржа и другие здания.

Еще до того, как карета приблизилась к мосту, они увидели множество маленьких лодок, снующих по реке от одного берега к другому. Потом магазины, таверны и другие постройки скрыли от них Темзу, такую же оживленную, как и любая столичная улица.

Когда карета Паллистеров переехала через мост и стала подниматься вверх по улице Фиш-Хилл, в Тауэре выстрелила пушка, после чего на улицах раздались крики ликования. Выстрел означал, что король высадился в Довере!

— В какой знаменательный день мы прибыли сюда! — воскликнула Джулия в волнении. Они с Мэри высунулись из окна и смотрели на внушительную башню Тауэра, возвышающуюся на фоне синего майского неба. Дым от выстрела клубился над старым городом. Прогремел еще один выстрел. У девушек заложило уши, и они со смехом отпрянули от окна.

Повсюду было столько достопримечательностей, что они радовались медленному из-за большого скопления повозок и экипажей продвижению кареты по улицам. Они вовсю глазели по сторонам. Джулия слышала, что заносчивые иностранцы часто называют Лондон деревянным городом, так как в нем много построек из дерева, являющегося самым дешевым строительным материалом. Но теперь она видела немало старинных каменных домов и сооружений, сделанных из розового кирпича.

Большинство деревянных домишек были черными, так как сложены из просмоленных бревен, а остальные настолько прокоптились от дыма тысяч труб, что выглядели такими же. Все дома довольно высокие. Каждый из них насчитывал четыре, пять или даже шесть этажей. Если приходилось ехать по узкой улочке, то это походило на проезд через туннель, причем окна нижних этажей находились на расстоянии вытянутой руки. Некоторые постройки были украшены позолоченными фигурами. Однажды в глаза Джулии бросилась небольшая статуя, изображавшая королеву Елизавету.

Пешеходы могли не опасаться дождя, хорошо защищенные от него навесами, но рисковали быть облитыми помоями, которые выплескивались из окон. Лишь особнячки аристократов, богатых купцов и членов городского правления защищались высокими стенами от уличной толпы и бесконечного потока повозок, экипажей и карет.

Девушки проезжали и по широким улицам, таким, как Кэннон-стрит и Уолтинг-стрит. Эти главные артерии города отличались относительной чистотой. Однако отходящие от них кривые переулки никогда не подметались и были завалены всяким хламом, выбрасываемым жителями из окон своих домов.

Повсюду они видели огромное скопление народа, везде царили шум, суета, суматоха. В воздухе зловонные запахи смешивались с тонким ароматом цветов. В стенах старого города в радиусе одной квадратной мили обитало около трех тысяч человек, четыре тысячи жили в районе Вестминстера, остальные жители селились в пригородах южнее Темзы.