Жемчужное ожерелье. Том 2

Вдыхая отличный сассекский осенний воздух, Джулия очень быстро полностью поправилась. В Сазерлее царила прежняя замечательная атмосфера. Солнце, проникая в дом через красивые окна, заливало его золотым светом. Анна, спокойная и счастливая, радовала всех своим видом. Поддавшись настояниям Майкла, уверявшего ее, что он вновь очень богат и поэтому ей не стоит беспокоиться о пропавших сокровищах Сазерлея, Джулия решила оставить продажу лент. Один купец из Чичестера купил у нее товар, находящийся в деревне, и обеспечил ее вышивальщиц и ткачих работой; но теперь им приходилось трудиться у себя дома. Будучи порядочным человеком, он оставил мистера Матера в должности инспектора и согласился платить всем прежнее жалование. Что касается лондонской мастерской, то Джулия знала, что ее работницы без труда найдут себе новое место. После пожара потребуются умелые портнихи и ткачихи, ведь огромное количество товаров и тканей сгорело на складах.

Свадьба Майкла и Мэри должна была состояться в деревенской церкви. Торжество назначили на начало ноября. К этому времени Адам должен приехать в Сазерлей.

Он обычно сначала заезжал в Уоррендер Холл, чтобы проверить, все ли там в порядке. Джулия договорилась с Мег, что та даст ей знать о его приезде. На границе между имениями стояли слуги, которые должны были просигналить, как только Адам прибудет в Холл. Он задерживался. Все уже легли спать в Сазерлее, лишь одна Джулия продолжала стоять у окна и ждать, когда замигает фонарь.

Наконец в темноте она увидела мерцающий свет. Одетая заранее в плащ, она спустилась по лестнице и выбежала на крыльцо, возле которого стоял оседланный Карл. Грум помог ей сесть в седло. Она галопом помчалась через парк, выехала за ворота и вскоре оказалась на земле Уоррендеров, впервые после того случая, когда друзья Адама повстречали ее на холме.

Прискакав в Холл, она передала коня поджидавшему ее там слуге. Двери перед ней открылись настежь. Она вошла в залитый светом зал. Адам стоял возле исполненной в стиле Тюдоров лестницы и разговаривал с Мег. Он удивленно посмотрел на Джулию, не веря своим глазам. Сестра быстро вышла.

Джулия медленно подошла к лестнице, не отводя глаз от мужа.

— Я пришла в твой дом, Адам.

Он приблизился к Джулии, взял ее лицо в свои руки и пристально посмотрел на нее нежным взглядом. Она схватила его руку и страстно прижала ее к своим губам, а потом положила голову ему на грудь. Не говоря ни слова, он поднял ее на руки и понес по лестнице к своей спальне, где мечтал оказаться с нею еще в те времена, когда они едва знали друг друга.

Кровать тут была шире, чем в их спальне в Сазерлее. Но им все равно не хватало места, когда они неистово предались любви при свете единственной свечи, которая горела до самого рассвета.

Спали они допоздна. Ее разбудили его ласки. Она наслаждалась более всего, когда он овладевал ею, еще не проснувшейся. После такой бурной ночи ей это доставило особое наслаждение. В такие минуты он не ждал, что она будет активна. Но в этот раз Джулия не выдержала. Ее руки обвили его тело. Этим утром, слившись с мужем всем существом в момент высочайшего наслаждения, она подумала, что зачала.

Потом, когда они лежали и отдыхали, она повернула к нему голову. Глаза Адама были закрыты. Джулия потрогала пальцем шрам на его щеке, который остался после того, как она швырнула в Адама рамой для зеркала в тот роковой день.

— Это моя печать, Адам Уоррендер, — прошептала она ему на ухо голосом, исполненным любви, — она связала меня с тобой с того самого дня и навеки. Я всегда любила тебя, но потребовалось много времени, чтобы понять это. Мне кажется, я отдала тебе свое сердце еще тогда, когда увидела тебя верхом на белом пони в Чичестере. Ты въехал на нем прямо в мою жизнь. Я люблю тебя. Я знаю, что уже не раз говорила тебе этой ночью о любви, но хочу повторить снова. Я буду напоминать тебе об этом до самой своей смерти.

Он крепче обнял ее, открыл глаза и посмотрел на нее с такой любовью, что у нее перехватило дыхание.

— Любимая, — сказал он хриплым голосом. — Ты была и навсегда останешься моей жизнью.

Они прижались губами друг к другу. Они целовались и не могли нацеловаться, обнимались и не могли наобниматься.

Только члены семьи и несколько близких друзей присутствовали на свадьбе Майкла и Мэри. Все смогли разместиться за длинным дубовым столом, стоящим в Большом зале. Спокойное застолье совсем не напоминало тот буйный пир, в который вылилась свадьба Адама и Джулии. Кристофер был шафером Майкла. Друзья впервые встретились после того, как Кристофер уехал из Парижа.

— Я полагаю, что ты будешь шафером на моей свадьбе, Майкл, — сказал Кристофер перед началом торжества.

— С радостью! Когда же твоя свадьба?

— Ровно через три года. К тому времени я уже буду жить в Лондоне, и мне не придется мотаться из Оксфорда в столицу и обратно.

— А как насчет восстановительных работ в Лондоне, о которых ты мне писал?