Жемчужный и Нёбе

Ганс задумался. Не то чтобы до этого момента такая мысль не посещала его но он не был уверен что Георгий – тот человек с которым он готов провести всю жизнь. Ему было хорошо с ним, но тут же он представлял себе все сопутствующие его приезду проблемы с визами, видом на жительство, с регистрацией партнёрства, с работой для Георгия и главное – со своими родителями. Хотя, с другой стороны – все его друзья отнеслись бы к этому с пониманием, они жили бы в его квартире, с работой постепенно всё решилось бы. Но Георгий не знает немецкий…

- А если я перееду в Россию, мы сможем жить вместе? – больше в шутку, чтобы выгадать время и избежать неловкой паузы, спросил он.

- Нет. Понимаешь, я люблю Россию, но тут таких как мы, пока не сильно… терпят. – последние слова Георгий произнёс чуть медленнее, тщательно подбирая их, - может быть лет через 10 всё изменится.

- Ты веришь в это? – Ганс рассмеялся.

- Да! – с жаром и немного обиженно ответил Георгий, - всё меняется. Мы уже живём лучше чем в девяностые. Всё становится лучше и лучше, посмотри сколько иномарок вокруг. У каждого сотовый есть. А когда есть какое-то благосостояние, люди становятся добрее и терпимее.

- И какие же политические силы у вас сейчас представляют права таких как мы? – с явным сарказмом спросил Ганс – У вас же есть либералы?

- Не знаю… есть либерал-демократы, но они совсем не озабочены правами меньшинств. Да и неважно, я уверен что есть много молодых ребят, мужчин и женщин, которые скрывают эту свою сторону, но уже работают в правительстве, в Думе. И лет через пять – уже можно будет о таком говорить открыто, а через десять мы уже будем там где вы находитесь сейчас. И в сфере прав меньшинств и в экономике.

- Я не хочу с тобой спорить но мне кажется ты излишне оптимистичен.

- Возможно, но суть в том, что сейчас мы вряд ли смогли бы тут жить вместе, как партнёры. А там, возможно и визы отменят с Европой, когда всё окончательно наладится. Если ты, конечно, готов подождать меня пять лет. – на последних словах Георгий улыбнулся, попытавшись придать сказанному шутливый оттенок.

Ганс взял его за руку. Георгий не сразу понял, что произошло, а когда понял – резко выдернул её, отшатнулся, покраснел и нервно огляделся по сторонам. Ганс ухмыльнулся и осторожно подняв руку похлопал Георгия по плечу. Несколько минут они молча шли рядом.

- Я хочу чтобы ты приехал ко мне. А там посмотрим.

- Да, посмотрим, - шепнул Георгий.

Мобильник Ганса запищал задорной полифонической мелодией. Поздоровавшись, он помолчал, послушав голос на той стороне, потом вежливо прервал и передал его Георгию.

- Гера, это я, Ксения. Пыталась поговорить с Гансом, но через тебя будет проще, смотри, у него виза оказывается не предусматривает того, что он будет уезжать за пределы города. У него же рабочая, что-то они там напортачили, в общем ему надо вернуться как можно скорее. Дядю Вову завтра отправим с утра, к обеду у вас будет, надеюсь вы там успеете всё сделать и надо уже билеты ему оформлять обратные, на послезавтра, Борис Михалыч распорядился. Ты переведёшь ему, объяснишь всё?

Попрощавшись с Ксенией, Георгий протянул телефон обратно Гансу. Когда он всё перевёл, Ганс улыбнулся:

- Видишь, у вас даже невозможно нормально визу сделать, из-за бюрократии. О каких пяти или десяти годах ты говоришь?

- Ты можешь не верить, но сам увидишь. Бесполезно спорить. - Холодно ответил Георгий.

До самой гостиницы они не разговаривали. Ганс грустно улыбался и иногда поглядывал на Георгия, который шёл плотно сжав губы смотря прямо перед собой.

В гостинице, Ганс уже засыпал в своей кровати когда в дверь его номера постучали. Посмотрев в глазок он улыбнулся, открыл дверь и впустил Георгия внутрь.

Глава 9.

Георгий вылез из «буханки» вместе с Гансом махнув на прощание дяде Володе. Вдвоём они вошли в фойе где он помог Гансу объясниться с администратором. Пожимая руку перед расставанием Ганс украдкой погладил его ладонь пальцами, от этого мурашки пробежали по спине Георгия. Вернулся домой. На работу уже идти смысла не было и от Ксении, с которой он поговорил по дороге он уже знал, что Ганс вылетает завтра поздно вечером. У них ещё был почти весь следующий день. Дома, приняв душ, он без задних ног рухнул в постель и уснул.

На следующий день, появившись на работе, он первым делом пошёл к Борису Михайловичу. Ганс уже был у него, медленно что-то показывая на разложенных чертежах. Борис Михайлович неподдельно обрадовался Георгию:

- Гера, помоги! Что-то про третий блок, а что именно я не понимаю.

- А об этом я в отчете тоже скажу Борис Михалыч, там по проекту мельница-вентилятор слишком близко, по его мнению, к тракту Л. Рекомендует перенести.

- Кто о чём… - с досадой сказал Борис Михайлович, - да этому проекту сто лет в обед. В СССР ещё делали, а тогда умели проектировать, ещё не развалили ничего. Так ему и переведи.

Ганс с интересом выслушал перевод Георгия, и обращаясь к нему же сказал:

- Ты объясни, что проект, конечно, пройдёт экспертизу, и возможно будет доработан, с учётом современных требований, но на это надо обратить внимание.