Жемчужный король (СИ)

Мужчины в желтом притащили картину таких же размеров, как и его черно-белая. Роман распорядился, чтобы ее сняли и повесили новую. Роман расписался в договоре за доставку, а когда парнишка в кепке спросил, что делать со старой картиной, Роман дал ему денег и сказал, что ее нужно убрать, а куда именно непринципиально. И вот они все разошлись, оставив его наедине с творчеством девушки, которую он любил всем сердцем. Это была поистине великолепная работа. На огромном белоснежном холсте исключительно красной краской было изображено следующее: наискось шла большая волнообразная линия, возможно, Марина рисовала ее прямо руками, настолько она была впечатляюще красной, с двух боков ее окружали брызги, совершенно беспорядочные, чем дальше от линии они находились, тем меньше их было, у самых краев лишь крошечные точки. В целом картина была не просто яркой, она была особенной. Казалось бы, очередные брызги, подобных картин бесчестное множество, но у Марины брызги приобретали магические свойства, они завораживали, пробуждали фантазию. В первые секунды тебя охватывал ужас: красные пятна походили на капли крови, которые пугающе стекали вниз. Дальше завораживало их количество, и уже представлял себя среди алых роз, словно их лепестки витали в воздухе и даже появлялся призрачный запах. От картины глаза было отвести слишком сложно, она притягивала, как магнит. В ней находилась частичка души Марины, ее особенность, ее странность, ее редкостная грация. И Роману красные пята стали куда дороже черно-белых полос, что находились здесь до них. Для него картина стала спасительным кругом, который поддержал, когда он уже захлебывался в океане своей боли.

Несколько часов он просидел перед картиной, позабыв о своих отчетах, обо всем мире. В его голове рождались воспоминания, которые одновременно сжигали и излечивали его душу. Глядя на стену, он чувствовал, что Марина вернулась, пусть и на мгновенье, пусть и воспоминанием. И ее присутствие давало силы жить дальше.

Глава 18

Все оказалось гораздо хуже, чем Роман мог представить. Он, разумеется, давно догадывался о том, что когда Марина исчезнет из его жизни, жить станет почти невозможно. Сразу было понятно, что она должна исчезнуть. Только такого «невозможно» он себе и представить не мог. Можно долго говорить о том, что из его жизни вместе с ней исчез весь свет, все чудесное. Вот только все было куда более прозаично.

Отвращение к миру. Роман стал презирать все, что его окружало, он перестал видеть роскошь своего богатства, перестал получать удовольствие от работы. Отстранение от всех людей. Ему теперь был никто не нужен, не хотелось говорить ни с одним человеком и вообще видеть их. Жена раздражала его все сильнее. Чем больше становился срок ее беременности, тем хуже она чувствовала себя и начинала выпрашивать всякую чушь, она хотела проводить с ним время, спать в одной постели и вместе пить кофе на террасе. Роман откупался от нее внушительными суммами. Всем остальным Роман пренебрегал, и совесть его не мучила. Они жили в отдельных комнатах, и Роман точно знал, что никогда не захочет лечь в постель с этой женщиной. Но не только Вика бесила его, все эти секретарши, которые крутят задницами, вся прислуга и работники его офиса. Они все были полными дурами и постоянно, постоянно, как попугаи кричали: «Роман Аркадьевич, вы чудесно выглядите сегодня!», «Роман Аркадьевич, желаете кофе?», «Роман Аркадьевич, а не желаете со мной переспать?» Он не желал. Искусственные лица, искусственные слова, искусственный образ мысли. Дешевки, одни дешевки окружали его, всякие мужчины с высоким статусом в обществе, которые были полными идиотами и ничего не смыслили в жизни, женщины в бриллиантах и мехах, которые строили из себя невесть что, а на самом деле ничего из себя не представляли.

Роман чувствовал, как изменился. Он стал угрюм и неразговорчив, он раньше не позволял себе грубить всем подряд, даже если не было настроения. Теперь же он стал строгим начальником, злобным хозяином дома и бессердечным мужем. Ему не хотелось никого видеть, и он в открытую говорил людям об этом. Роман всегда был печален и погружен в свои мысли, он запирался там на сотню замков и никого не впускал в свои страдания. Его жизнь превратилась в один день, который стоял на повторе, и от него уже тошнило. Утро. Как только он открывал глаза, понимал, что рядом нет ее, что он снова проснулся один в кровати. Он закрывал глаза снова и видел ее лицо, черты которого намертво вбились в память. Роман уезжал на работу и сидел там до поздней ночи, возвращался и ложился спать. Каждый день одно и то же, и не становилось легче, ни на каплю.