Жемчужный король

Как посмотреть Марине в глаза? Он чувствовал страх, какой появлялся у нормальных людей, когда они возвращаются домой после того, как ночевали в другом месте. Роман купил чудесный букет из роз самых разных бежевых и золотых оттенков, купил лучших пирожных и поехал к Марине.

Он увидел ее, поглощенную рисованием. Она сидела на диванчике и рисовала белоснежный букет, который Роман подарил ей, когда они поссорились. Марина ничего не сказала про вчера, не спросила, где он, был, и вообще в ее поведении ничего не изменилось. Она была все той же живой и уверенной девушкой, которая радовалась всего лишь тому, что Роман пришел.

Когда Роман высоко оценил ее рисунок, они уселись пить чай с пирожными, Марина измазала все губы, и Роман собирал крем пальцами с ее губ и съедал его. Она уселась с чашкой чая совсем рядом и смеялась, потому что ей казалось забавным то, что Роман так пристально следил вымажется ли ее рот после нового куска. Из гостиной они перебрались в спальню и просто валялись в кровати, сначала обнимаясь, а потом лежа на противоположных боках, вглядывались в глаза друг друга. Марина стала необычно серьезной и через некоторое время сказала:

— Что у тебя случилось?

— С чего ты взяла, что что-то случилось? — Роман попытался выдавить улыбку.

— Я же не слепая и прекрасно вижу, что ты сегодня странно напряжен. Рома, ты или расскажи, как есть, или вообще ничего не говори. Только не ври, ладно?

— Милая, понимаешь… Вчера я сделал вещь, о которой очень жалею. Я могу тебе рассказать, хоть и отдал бы многое, чтобы забыть это навсегда.

Роман хотел покаяться, пусть это и было бы сложно. Только он замялся, когда посмотрел в глаза Марины. Нет, ее взгляд не говорил: «я догадалась», нет, в ее глазах было совсем другое. От этого: «я знаю» он вздрогнул.

— Тогда не рассказывай, я не хочу знать о том, что тебе неприятно вспоминать, — с легкой улыбкой на губах сказала Марина. — О таком лучше вообще забыть.

— Если бы это было так просто…

— Сам подумай, какая разница, что было вчера? Это уже не изменить, значит и думать об этом бессмысленно. Вчера осталось в прошлом, а значение имеет только сегодня, только сейчас. Главное, что сейчас мы здесь, вместе, а все остальное… Все остальное просто глупости.

Она знала, что прошлой ночью он был с другой женщиной, знала это, и сама успокаивала его. Роман не видел в ее глазах никакого презрения или обиды, Марина действительно верила в то, что говорила. Сложно было представить, что за ее нежным юным личиком скрывалась такая внутренняя сила, такая ослепительная решительность. В тот момент Роман понял, что смотрел в глаза лучшей девушке на свете, она была совершенной, и только абсолютный дурак мог променять свет этих глаз на бездушные сапфиры.

Они не возвращались к этой теме, вообще ни о чем не говорили, и тишина хорошо вписывалась в эту ночь. Роман иногда гладил ее темные волосы, которые расползались сразу по двум подушкам или дотрагивался ее плеча кончиками пальцев. Он даже подумал, что Марина заснула, но она повернулась к нему и посмотрела прямо в его лицо вполне ясными глазами. Роману было спокойно с ней, действительно все, что было вчера резко обесценилось. И вот опять приторное чувство любви смешивалось с терпким страхом, страхом, что не получится лежать так вечно.

— Марина, — Роман провел тыльной стороной ладони по ее шеи, — я понимаю, что старше тебя больше, чем на десять лет, а это немало. Когда мне было двадцать два, я и сам не думал ни о чем серьезном, ни о какой женитьбе и четких планах на будущее. Но мне тридцать пять, и в этом возрасте начинаешь задумываться о важных вещах. Я уже начинаю ощущать, что время не бесконечная материя, поэтому я хочу настоящую семью, детей и хоть какую-то уверенность в будущем. От отношений без обязательств я не чувствую той легкости и свободы, которая должна быть, я чувствую только страх. Мне мало просто секса, пусть и изумительного…

Роман приподнялся на локте и следил за выражением лица Марины. Она не прятала глаз, смотрела прямо на него, и в этих глазах было много чего. В них менялись чувства и так быстро, что Роман не мог поймать ни одного.

— Я знаю, что ты не готова, поэтому я готов ждать, я готов долго ждать, когда ты захочешь того же. Я не буду надоедать тебе с уговорами стать моей женой, мы могли бы хотя бы просто быть вместе, нормально, без встреч по вечерам в гостинице. Я хочу каждое утро просыпаться с тобой, хочу возвращаться в дом, где ты ждешь меня, хочу, чтобы мы могли быть вместе абсолютно везде и ничего не мешало этому. Я люблю тебя и больше всего на свете хочу проводить с тобой каждую секунду своей жизни.

Роман говорил все, что разрывало ему душу на части и ждал, покорно ждал приговора. В глазах Марины вместо обычной жизнерадостности появлялась странная болезненность, и она все росла, искривляя ее губы и брови.

— Рома…

— Не надо, — он покачал головой, пытаясь избавиться от слов, которые так и не были ей произнесены.