Жемчужный орден

Как бы то ни было, но к свету лететь придется. Не торчать же на этой ветке до скончания здешнего дня! И вот затрепетавшие сзади крылья понесли непривычное тело к сиянию. И чем светлее становилось вокруг, тем явственнее виднелись расступающиеся в стороны стволы огромных деревьев с толстенными ветвями. А потом в глаза ударил яркий свет, словно прозрачный колпак, накрывавший теряющуюся вдали поляну. Но не это заставило Кремона резко остановиться и поспешно, почти теряя сознание, опуститься на ближайшую ветку, далеко нависающую над поляной.

Виной тому были запахи. Если возле места ночевки их было несколько сотен, то здесь они тысячами ударяли по обонянию. Запахи обладали такими острыми, резкими и различными оттенками, что непривыкшее к такому сознание просто забуксовало и начало давать сбои в логическом мышлении.

Только просидев некоторое время на ветке, Кремон смог сосредоточиться, привыкнуть к дурманящей атмосфере и снова открыть глаза. И опять надолго застыть, рассматривая открывшуюся ему картину.

Судя по всему, поляна была нормального размера, но Кремону никак не удавалось рассмотреть ее противоположный край. Гигантские деревья на ней не росли, и даже те ветки, которые нависали над свободным пространством, довольно быстро истончались, мельчали и имели явно нездоровый вид. Листики на них тоже отсутствовали. Скорее всего, именно здешнее сияние эффективно ограждало полянку от наступления леса.

На самой земле тоже рос лес, но совершенно другой – цветочный. Настолько разнообразный, что Кремон поначалу решил, что это именно цветы оглушают его обилием запахов. Каких только форм и красок здесь не было! Да и высотой растения отличались друг от друга: от трех длин тела здешних летунов до десяти, а то и пятнадцати. Причем цветы, находящиеся внизу, в самом немыслимо густом переплетении растительности, нисколько не теряли своей яркости и явно не страдали от отсутствия внимания. На каждом цветке располагались по два, пять, шесть эфемерных созданий, которые не питались нектаром или пыльцой, а просто развлекались, раскачивая соцветия, словно качели. На всей поляне резвились сотни тысяч волшебных существ!

Но еще большее количество летунов с радужными крыльями порхало в воздухе над полянкой. Даже по приблизительным подсчетам их здесь было несколько миллионов. И все эти реки и океаны мелькающих созданий сливались в водовороты, карусели, многослойные спирали, а иногда образовывали скопления в виде идеально круглых шаров. И из каждого такого объединения раздавалось стройное звучание. Каждое по отдельности оно было вполне мелодичным, но в общем получалась сплошная какофония тысяч независимых оркестров.

Невменяемый никак не мог прийти в себя и адекватно оценить увиденное. В глазах рябило от мелькания красок, в горле першило от немыслимого разнообразия запахов, а уши оглушал ураган трубных звуков. Молодой колдун впал в прострацию от лавины впечатлений, поэтому не сразу заметил, как рядом с ним на ветку присело еще одно такое же создание. Лишь когда сбоку раздался возмущенный трубный звук, Кремон словно в трансе повернул голову.

Прямо ему в глаза смотрел один из обитателей этого волшебного сна. В нос Кремону вдруг ударила серия новых запахов, таких резких, что у него еще больше помутнело в глазах. Он пару раз сморгнул и помотал хоботком. Это нисколько не отпугнуло, а, наоборот, заинтересовало эфемерное создание. Оно сделало несколько шагов и теперь стояло прямо напротив молодого колдуна. Затем опять последовало сразу несколько серий-импульсов совершенно новых запахов. Спасая свое обоняние, Кремон отступил назад, лихорадочно соображая:

«Ведь запахи не могут быть такими разными и короткими! При таком их обилии мои дырочки на месте носа давно должны атрофироваться и не воспринимать ничего нового. На нашей планете нет живых существ, способных различить и сотую часть этой удивительной гаммы. Что же все это обозначает?»

Пока он размышлял, недоуменно моргая длинными, загнутыми ресницами, по сторонам от него опустилось еще двое местных обитателей. Все трое тут же обменялись целым ворохом новых ароматов, и Кремон с ужасом стал догадываться, что именно так в этом мире «переговариваются между собой» – запахами! Вернее, их разнообразием, причем разнообразием бесконечным.

Летуны на какой-то момент притихли, с явным любопытством разглядывая новичка то одним, то другим глазом. При этом их усики смешно шевелились и складывались в разные стороны. Неожиданно та особь, что была справа, выдала новую серию запахов. Тогда создание, стоявшее перед Кремоном, чуть наклонилось к нему.