Жемчужный принц

Принц схватил колокольчик и яростно зазвонил, созывая слуг. Первым прибежал Робин, который сразу обо всем догадался.

– Я же говорил вам, принц, закрывать окна, а лучше всего задвинуть ставни. Это непростая птица.

Робин достал свое красное снадобье и начал смазывать рану принцессы. Однако ему еле-еле удалось остановить кровь. Потом Робин извлек еще один пузырек со светлой жидкостью и дал выпить лекарство Фаустине, которая сразу же открыла глаза, но говорить не смогла.

Тогда Робин достал третий флакон с темной жидкостью, смочил им повязку и наложил на шею Фаустины.

– Я категорически против самолечения! – сказал вошедший в покои придворный врач. Это был еще совсем молодой человек, отличающийся большой серьезностью и такой же занудливостью. На нем был одет длинный черный холщовый плащ, такого же цвета четырехугольная шляпа и обязательная для врачей маска.

Не слушая никого, врач достал инструменты из своей медицинской сумки, которые в современном понимании больше походили на орудии маньяка. Потом он дал что-то выпить Фаустине, и она уснула.

Взявши жуткий инструмент с тремя крючками, доктор снял повязку, наложенную Робином, и принялся изучать при помощи этих орудий рану Фаустины. Провозился он довольно долго и каждый раз тяжело и безнадежно вздыхал. Наконец он наложил на рану повязку с лекарством и забинтовал шею принцессе.

– Я дал ей снотворных капель, и она будет спать до утра. Поменяйте ей постель и наденьте на нее чистую рубашку. Только обращайтесь с ней осторожно. Рана очень глубокая. К тому же задеты голосовые связки и неизвестно, сможет ли она вообще говорить.

– Джулия, – обратился он к одетой во все белое, своей помощнице, – ты останешься за сиделку. – У Фаустины начинается жар. Поэтому чаще прикладывай ей ко лбу холодные компрессы. Лекарств пока никаких не давать. Все. Ей нужен покой.

С ней будет постоянно находиться Джулия.

– А я, как принц, могу навещать ее? – спросил неожиданно обозначившийся монарх.

– Не раньше завтрашнего утра после моего осмотра, – строго сказал врач и с видом дожа покинул спальню.

У постели Фаустины хлопотали служанки, и принц, не желая им мешать, тоже покинул покои принцессы. В горле у него сжался ком, и он еле-еле сдерживал слезы.

– Принц! – раздался знакомый голос.

Принц обернулся и увидел плачущего Робина.

– Почему ты плачешь, Робин? – сдавленным голосом спросил принц.

– У Фаустины нет шансов. Кровь была отравленной. – И эльф исчез.

– Что!!! – голосом раненого зверя закричал принц и побежал в свои покои.

Вбежав в спальню, он бросился на кровать и зарыдал, повторяя одни и те же слова:

– Зачем я не убил тебя! Зачем я не убил тебя, подлая птица!

Выплакав все слезы, принц уснул, а когда проснулся, то был абсолютно спокоен, уравновешен и полон решимости действовать.

Первым делом он зашел в купальню и тщательно вымылся, благо запасов пресной воды хватало всегда, и не нужно было лишний раз вызывать этого наушника Витторио.

Потом он открыл шкаф и достал оттуда парадный королевский костюм из белой парчи, расшитой жемчугом и кровавыми рубинами. Облачившись в монаршие одежды, он подошел к прикроватному столику, взял серебряный ключ и спрятал его в карман камзола. Потом перекинув через плечо синюю ленту, принц захотел до конца следовать этикету и надеть напудренный парик, но раздумал.

Вложив шпагу в драгоценные ножны, принц взял подсвечник с горящей свечой и покинул свои покои.

Он даже не посмотрелся в зеркало, словно забыл о нем.

Глава 8

Ступая спокойно и неторопливо, как и подобает монарху, принц пересекал неровные залы скальной постройки, пока, наконец, не добрался до узких, плохо освещенных коридоров, ведущих наверх к башням дворца. Он шел в тронную залу на свидание с королевой Маргаритой, своей матерью, усопшей 19 лет тому назад и до сих пор не преданной земле. Принцу было страшно, но ему нужна была истина, которую он жаждал узнать.

«Если я это не сделаю сейчас, то это не произойдет никогда!» – твердо сказал он себе, подходя к двери в тронную залу. Его очень удивило, что железная дверь была тщательно вымыта. Оглянувшись, принц убедился, что он один. Лишь несколько светильников освещали коридор тоскливым светом.

Принц чуть ослабил шейный платок, достал из кармана ключ, вставил его в скважину, повернул и легко открыл дверь. Держа в руках горящую свечу, принц не сразу вошел в залу, а сначала окинул взглядом это скорбное пристанище. Те же темные плотные гардины, закрывающие высокие окна, тот же черный мраморный пол, сиденья, обитые темно-синим бархатом, а в середине – покрытый бордовым погребальным покрывалом гроб. На стенах висели светильники с незажженными свечами. Принцу стало не по себе, и при помощи принесенной им свечи он начал по очереди зажигать все свечи. Тронная зала осветилась, но стала от этого еще более мрачной.

Взяв себя в руки, принц подошел к гробу и осторожно снял покров с дорогого лица.