Жена Аида

Я чуть вытянула шею, но вместо того, чтобы увидеть, что происходит за спинами охранников, почувствовала знакомый сладковатый запах. Запах, который я никогда ни с чем не спутаю. Поэтому еще до того, как один из охранников оглянулся и отошел в сторону, я уже и так знала, что там.

Я беспомощно смотрела, как тот самый охранник со светло-зелеными глазами подошел к незнакомому мужчине средних лет в коричневой куртке и забрал у него из рук корзину. А второй охранник уже катил мой чемодан обратно в лифт.

— Идемте. Красивые цветы какие. Как хоть называются?

— Это нарциссы, — тихо прошептала я. Мне было трудно отвести взгляд от снежно-белых лепестков. — Мои любимые…

— Ага, надо запомнить, красивые очень. Ваше такси мы отпустим, не беспокойтесь.

Я позволила себя отвезти обратно в апартаменты, мне помогли открыть дверь, ключи, правда, тут же вернули. А корзину с цветами парни поставили прямо на пороге. Заходить внутрь не стали — наверное, запрещено.

— Если что нужно, мы все сделаем, — напоследок сказал один из охранников и закрыл дверь.

Я снова оказалась в квартире, с которой так непросто прощалась всего несколько минут назад.

Чемодан остался стоять в коридоре, а я опустилась на пол рядом с корзиной и, закрыв глаза, осторожно вдыхала в себя пьянящий аромат. Как же я по вам соскучилась!

Не сразу уловила скрежет поворачивающегося ключа в замке, так и осталась сидеть на полу и наблюдать, как отворяется дверь.

Пришел!

Я отвела взгляд от знакомой темной фигуры и продолжила рассматривать цветы, хотя сердце от волнения готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. Герман молча опустился рядом со мной на пол. Чуть коснулся меня плечом, я едва справилась с дрожью, которая, как цунами, нахлынула на мое тело.

— Решила сбежать? — негромко поинтересовался он. В голосе ничего не было: ни гнева, ни раздражения, ни снисходительности. Ровный, совершенно спокойный голос.

— А толку? Мне не дали уйти! — возмущенно выдохнула я. — Ты не имеешь права меня здесь держать! Отпусти меня!

Ляпнула и тут же испугалась, что и правда отпустит. Поднимется на ноги, вытащит мой чемодан обратно к лифту и отправит на все четыре стороны. Он может. Он не станет за меня цепляться, это только я…

— Ее зовут Геката, — негромко произнес Герман и поднял на меня взгляд. Я удивилась, увидев, сколько тепла в его черных глазах. — По крайней мере, так она представилась, когда мы познакомились.

— Что? С кем познакомился?

— Ты спрашивала, что за женщина со мной. Это мой друг.

— Геката?! — Я вытаращила глаза. — Как это? Это же… богиня… луны, кажется.

Все обиды куда-то исчезли, даже разбитое вдребезги сердце молчало.

— Луны и преисподней, — с улыбкой подтвердил Герман. — Но тогда я этого не знал, решил, что просто двинутая на всю голову девчонка — тут я, кстати, не ошибся.

Я ничего не понимала. Игры у них, что ли, какие-то в греческие мифы?

— Катя — мой друг, очень близкий, о котором никто не знает, — уже без улыбки в голосе продолжил Герман. — Она осталась со мной из той жизни, когда отец еще не вспомнил обо мне.

— Так, значит, ее зовут Катя? — ревниво переспросила я, даже не пытаясь скрыть чувства. — А сказал, что богиня.

— О ней никто не должен был знать. Как и о тебе, Кора.

Герман поднялся с пола и протянул мне руку. Я испытующе смотрела в его черные глаза, надеясь в этой тьме найти ответ на свой главный вопрос.

— Кора…

Я вложила ладонь в его руку, неожиданно для себя поняв, что долго вот так стоять и ждать меня он не станет. И через секунду уже сама была на ногах.

— Мы знаем друг друга много лет. Это… другое.

Он выделил последнее слово так, что у меня отпало желание у него еще что-то спрашивать. По крайней мере, прямо сейчас.

Герман легко подхватил корзину и понес ее вглубь квартиры, а я пошла за ним. Чемодан остался сиротливо стоять в коридоре.

Я молча наблюдала, как Герман ставил цветы рядом с большим окном в гостиной. Он снял с себя черную куртку, сел на диван и похлопал по нему рядом с собой.

— Иди сюда.

Я села, но не рядом с ним, а на другой край дивана.

— Ты знаешь, кто прислал эти фотографии? Кора, это очень важно.

Я почувствовала себя глупой обиженной девчонкой рядом со взрослым. Но я же не знала, что эта его Геката не просто подружка, с которой он развлекается у всех на глазах! Но тогда, выходит, у него с ней ничего нет, раз это «другое»?!

— Моя сестра, — призналась я. — Аделина позвонила утром, сказала, что… что всем без меня очень хорошо и чтобы носа своего не показывала в Москве. Угрожала, что если Сева узнает, что я здесь…

— Стоп. Она знает, что ты вернулась?

— Похоже на то. Но я ничего ей не говорила, клянусь!

Герман глубоко вздохнул, я заметила, как у него затрепетали крылья носа.

— Перескажи весь разговор, с самого начала.

Мне не пришлось сильно напрягать память, слова сестры я помнила слово в слово.

— Это все?

— Да. — Я кивнула. — Но, клянусь, я даже Диане не звонила, только ты, бабушка, моя подруга Деметра и еще Игнат. Все, больше никто не знает!

— Тише, — приказал Герман. — Не нервничай, тебе это опасно.