Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса»

– Мне очень приятно видеть в вас единомышленника, человека, который разделяет мою точку зрения не из-за каких-то посторонних причин, а по собственному убеждению.

– Василий, похоже, вам есть еще что сказать о Фламеле? Если так – я с удовольствием дослушаю и мы с Николь будем собираться.

– Да, давайте пока я не сбился с мысли, завершу рассказ. Фламель пишет о том, что во всех делах ему помогала супруга – Пернелль. Причём, он говорит еще и о том, что она сама так же получала философский камень. То есть, если верить этому, Великое делание может совершить любой человек, главное – знать правильную технологию. В своём «Завещании», которое мы переводили, Фламель как раз и приводит эту технологию.

Со стороны двери послышался стук. Василий и София посмотрели туда. В дверном проёме стояла Николь, хотя дверь была открыта, она из вежливости не стала входить сразу.

– Николь? – обратилась к ней София.

– Скажи, нам не пора уже? – ответила вопросом Николь.

– Василий, мы похоже и правда засиделись. Давайте вы мне расскажете еще про Фламеля завтра? – сказала София.

– И правда, уже темнеет. Хорошо, тогда завтра, там еще после его смерти некоторые интересные вещи произошли. – ответил Василий.

Василий проводил Николь и Софию. Строители справились с ремонтом, внизу Василия ждал бригадир, который показал ему всё, что было сделано. Строители даже мебель расставили, а в углу стояли несколько коробок с химическими реактивами и инструментами. «Подвал как новый, всё готово к тому, чтобы продолжить работу», – с удовольствием отметил Василий.

Он рассчитался с бригадиром, тот уехал и Василий остался один. Сейчас, после того, как он провёл с Софией целый день, в нём всё сильнее боролись два желания. Одно – сблизиться с ней еще сильнее, начать новую жизнь, не пытаться достичь невозможного. Второе – вернуть Диану. К первому его тянуло всё сильнее, но и второе было всё еще слишком ярким.

Сейчас Василий был поглощён размышлениями, днём всё его внимание было приковано к работе и к Софии. Он совершенно не смотрел по сторонам, однако, потрудись он хоть иногда выглядывать в окно, то заметил бы, что на улице, неподалёку от ворот на его участок, с раннего утра стоит чёрный автомобиль с тонированными стёклами. Возможно, обрати Василий внимание на этот автомобиль, он принял бы некоторые меры предосторожности.

Два человека в автомобиле неустанно наблюдали за домом, делали фотографии и кратко докладывали о происходящем по защищенному каналу связи человеку, которого звали Дмитрием Михайловичем.

Глава 19. Душа механической куклы

Ближний. Тот, кого нам предписано любить паче самого себя и который делает все, что может, чтобы заставить нас ослушаться.

Амброз Бирс, «Словарь Сатаны»

За окном уже начался новый день, а Семён всё продолжал читать документы, которые дал ему Вениамин Петрович. «Хорошо, что сегодня я свободен. Иначе не представляю, как бы я вышел на работу после бессонной ночи, полной таких впечатлений. Хотя я пока еще ни за кого особенно не отвечаю, но человеку, который работает с другими людьми, особенно врачу, нужна собранность. А какая тут собранность, когда я пытаюсь разложить в голове всё то, что сегодня узнал?», – подумал Семён. Кстати, а вот и особо отмеченный документ.

Первое, что я помню о себе – слова: «Мне это удалось! Оно живое!». Теперь я знаю, что сказал их тот, с кем я связана. Мне даже не нужно слышать его для того, чтобы понять, чего он хочет. У меня появляются мысли, обычно приказы, и я их исполняю.

Он не даёт мне ощущать все его мысли, закрывает их от меня, но иногда, наверное, забывает о моём существовании и тогда ко мне прорывается что-то помимо указаний. Обычно я ничего не понимаю, но иногда он думает обо мне. Он не может до конца уяснить, как ему удалось меня создать и особенно сильно его волнует то, что он придал мне не только вид человека, но и смог наделить меня разумом. Он называет меня по-разному. Иногда – «машиной», иногда «созданием», но чаще всего «куклой».