Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса»

– Так, уже стреляют, ничего хорошего, – сказал Дмитрий Михайлович, и, несмотря на протесты Вениамина Петровича, который считал, что из дома никому из них сейчас лучше не выходить, пошёл узнать, в чём дело.

– Семён, раз уж мы здесь всё равно вынуждены ждать, я продолжу вводить тебя в курс дела. Ты как? – председатель решил не терять времени даром, всё же такие встречи, как эта, когда можно было говорить не таясь, случались не часто.

– Я нормально, продолжайте.

– Скажи, у отца в кабинете ты должен был найти один документ, краткое жизнеописание некоего графа. Ты его читал? – сказал Вениамин Петрович.

– Не то чтобы читал, так, полистал.

– Ну, и то хорошо, значит уже кое-что знаешь. – сказал старик и через мгновение продолжил.

– Итак, Орден Красного Льва, к коему ты имеешь счастье принадлежать, называется так не случайно. Красный Лев, да будет тебе известно, это одно из названий философского камня. На самом деле, как ты уже, наверное, понял, у него много названий, но суть одна и та же…

– Подождите, вы еще говорили о Сухаревой башне, об этом доме, я так понимаю, начало всему положил тот, кто с этими строениями связан?

– Да, так и есть. Больше Его имени произносить не стоит. Сначала Он пытался найти философский камень самостоятельно, но ничего не выходило. Тогда он, благо положение позволяло, да и в высших кругах были люди, верившие в это, решил, что наблюдая за алхимиками, он сможет понять, когда кому-либо из них это удастся, и камень заполучить. В итоге же случилось так, что был основан этот орден. Для отвода глаз пустили слух, что это некое Нептуново общество, а на самом же деле – орден Красного Льва. Кстати, ты теперь один из очень немногих, кому известно это название.

– И что, до сих пор ничего? Ведь если они, если я правильно понимаю, начали где-то в тысяча семьсот тридцатом году, когда Он умер. Уже около трёхсот лет прошло?

– Если бы был результат, мы бы с тобой здесь не разговаривали. Тогда орден достиг бы своей цели и ты бы, как один из родственников людей, которые из поколения в поколение верили и искали, сам того не зная, пользовался бы всеми благами, которые даст нам философский камень.

– Я всё равно не вполне понимаю. С его помощью можно получать золото из других металлов и продлевать жизнь?

– Да, по крайней мере, об этом написаны горы литературы, некоторые даже заявляли, что присутствовали при преобразовании, например, свинца в серебро и золото. Ходят слухи, что некоторые алхимики, да хотя бы Николя Фламель из Франции, сделались с помощью этой субстанции бессмертными.

– Вениамин Петрович, при всём уважении, я всё равно не могу до конца в это поверить. Вижу, как вы к этому относитесь, помню, как отец относился, но вот не могу поверить. Скажите, а может быть стоит просто бросить это всё?

На улице раздалось несколько выстрелов, Семён испуганно посмотрел на Вениамина Петровича, тот отмахнулся как от мухи и продолжил.

– Понимаешь, Семён, в чём дело. Есть неопровержимые факты существования философского камня, я много всего перечитал на эту тему, бывал в архивах по всему миру. Я ведь, кроме прочего, еще и главный искусствовед Москвы. Мне это, так сказать, и по должности положено. Так вот, можешь поверить мне на слово, он существует.

– Нет, ну понятно, написать можно всё, что угодно…

– Да, отдельно взятый человек, да вот хоть я, например, может, под прикрытием «научности», написать какую угодно бессмыслицу. Может опубликовать и если положение этого человека достаточно высоко, если у него есть имя, очень немногие современники решатся его критиковать. А через сто лет его работа, если не исчезнет совсем, имеет шанс стать классическим сочинением, о нём, даже если автор писал ерунду, будут говорить: «Это не ошибки, это его видение».

– Сами же говорите… Так чему тогда верить?

– А верить надо фактам из разных источников, которые друг друга подкрепляют. Предположим, некий алхимик, весьма скромно до этого живший, вдруг сказочно разбогател, приобрел несколько десятков домов, более чем щедро жертвовал церквям и больницам. Причём, всё это отражено в городских архивах. Как тебе такое доказательство?

Семён не успел ответить, в дом вошёл Дмитрий Михайлович. Он принёс с собой запах сгоревшего пороха.

– Ну что, Дмитрий? Кто и по кому стрелял? – спросил Вениамин Петрович.

– Да что, пропал один из наших. Он и дал ту очередь, после которой я вышел. Потом снова заметили этого неизвестно кого, на этот раз совсем близко. Бойцам я отдал приказ не стрелять, а вот сам не удержался.

– Так выяснили, кто это или нет?

– Ничего не выяснили, Вениамин Петрович, но надо отсюда убираться.

– Кстати, и тебе не следовало бы выходить сейчас. Ты ведь понимаешь, мы не можем так рисковать. Если это существо одного из наших вооружённых, подготовленных ребят смогло одолеть, то мне бы не хотелось испытывать судьбу. Надо еще выждать.

– Ладно, пусть так и будет. Чайник что ли пойти согреть. – Дмитрий Михайлович не привык сидеть, сложа руки, он отправился искать чайник, а Семён, которого уже не так, как прежде, волновало происходящее на улице, приготовился слушать дальше.